Западня
Шрифт:
То, что он произвел благоприятное впечатление на суд, не вызывало сомнений, и мисс Армитидж сообщила об этом на ухо леди О'Мой.
— Он спасен! — произнесла она дрожащим от ликования шепотом и добавила: — Он был великолепен!
— Благодари бога! О, благодари бога! — выдохнула леди О'Мой, сжав в ответ ее руку.
— Я это и делаю.
Наступила тишина, нарушаемая только шелестом бумаг — это председатель наскоро просматривал свои записи перед тем, как обратиться к суду. И тут неожиданно
— Могу я предложить, сэр Харри, чтобы перед тем, как мы будем слушать вас, вновь были вызваны три свидетеля — сержант Флинн, рядовой Бейтс и дворецкий Маллинз?
Председатель поднял глаза от бумаг, с удивлением огляделся, и Каррадерз воспользовался возникшей паузой, чтобы возразить.
— Разве это по правилам, сэр Харри? — Он теперь тоже почувствовал враждебность сэра Теренса к Тремейну. — У суда уже была возможность опросить этих свидетелей, обвиняемый отказался от вопросов к ним, и обвинение уже закрыло дело.
Сэр Харри задумался. Он никогда вплотную не занимался судебным производством, считая его мало подходящим для солдата делом. Не в силах найти выход, сэр Харри инстинктивно посмотрел на лорда Веллингтона, но лицо его светлости ничего не выражало, главнокомандующий по-прежнему оставался безучастным зрителем.
Тут на помощь кашляющему и вытирающему лицо платком председателю пришел прокурор.
— Суд, — сказал он, — имеет право в любой момент до вынесения окончательного решения вызывать новых или повторно приглашать уже выступивших свидетелей для того, чтобы возможные новые показания обвиняемого могли быть также проверены.
— Таковы правила, — сказал сэр Теренс, — и они совершенно справедливы: порой утверждения подсудимого, как в данном случае, делают такой опрос необходимым.
Председатель согласился, и это возродило страх мисс Армитидж и, наконец, поколебало спокойствие обвиняемого.
Первым вновь был вызван сержант Флинн, и вопросы ему стал задавать сам сэр Теренс.
— Вы сказали, насколько я помню, что стояли в дверях караульной комнаты, когда прибыл капитан Тремейн без двадцати двенадцать ночи.
— Да, сэр, я услышал, как подкатил экипаж, и вышел посмотреть, кто это приехал.
— Вполне понятно. Ну и вы видели, куда направился капитан Тремейн? Он пошел по коридору, ведущему в сад, или поднялся по лестнице в кабинет?
Сержант на мгновение задумался, а Тремейн впервые за утро почувствовал, как у него забился пульс. «Что ж, наконец эта ужасная неопределенность кончится», — подумал он.
— Нет, сэр. Капитан Тремейн повернул за угол и стал не виден мне.
Сэр Теренс от нетерпения цокнул языком.
— Но ведь вы должны были слышать — стал он подниматься по лестнице или прошел дальше.
— Боюсь,
— Но даже если специально не обращать внимания, кажется невозможно было не понять, куда он пошел. Звук шагов по лестнице существенно отличается от звука шагов по ровному полу. Постарайтесь вспомнить.
Сержант снова задумался, но тут вмешался председатель. Раздражение, которое сэр Теренс даже не пытался скрыть, вызывало у сэра Харри досаду, а кроме того, эта настойчивость опровергала его ощущение того, что идет честная игра.
— Свидетель уже сказал, что он не обратил внимания. Стоит ли заставлять его напрягать свою память? Едва ли суд станет учитывать ответ свидетеля, после того, что он уже сказал.
— Хорошо, — резко ответил сэр Теренс. — Пойдем дальше. После того, как тело графа Самовала унесли со двора, мой дворецкий Маллинз подходил к вам?
— Да, сэр Теренс.
— Что у него была за депеша? Пожалуйста, сообщите суду.
— Он принес мне письмо и передал, что его нужно как можно скорее переправить утром в канцелярию генерал-интенданта.
— Он что-нибудь говорил про то, когда ему дали это письмо?
— Только то, — ответил сержант после секундного размышления, — что он нес его мне, когда увидел мертвого графа Самовала.
— Это все, о чем я хотел спросить, сэр Харри, — подчеркнул О'Мой и оглядел своих коллег — членов суда, словно спрашивая, сделали ли они соответствующие выводы из слов сержанта.
— Есть ли у вас какие-нибудь вопросы к свидетелю, капитан Тремейн? — спросил председатель.
— Нет, сэр, — последовал ответ.
Следующим вызвали рядового Бейтса, и сэр Теренс приступил к допросу его.
— Давая показания, вы сообщили, что капитан Тремейн приехал на Монсанту между без двадцати и без четверти двенадцать?
— Да, сэр.
— Это совпадает с утверждением вашего сержанта. Теперь скажите суду, где вы находились следующие полчаса — до того момента, как услышали, что сержант созывает караул?
— Прохаживался перед служебным крылом, сэр.
— Вы обращали внимание на окна?
— Я бы этого не сказал, сэр.
— Почему?
— Почему? — с удивлением переспросил солдат.
— Да — почему? Не повторяйте мои слова. По какой причине вы не обращали внимания на окна?
— Потому, что они все были темными, сэр.
Глаза О'Моя блеснули.
— Все?
— Все до одного, сэр.
— Вы уверены в этом?
— Абсолютно уверен, сэр. Если бы хоть в одном из них зажегся свет, я бы не смог этого не заметить.
— Вполне понятно.
— Капитан Тремейн... — начал председатель.
— Мне нечего спросить у свидетеля, — ответил тот.