Западня
Шрифт:
Огонь желания охватил меня целиком, как вспыхивает сухая трава, сухие ветви кустарника. Я перестал бить её. Я разорвал её халат, стал царапать её плечи, груди…
И сам не заметил (сколько прошло времени – минута, пять, десять, больше? – я не знал), как в какой-то момент услышал её торжествующий, исполненный холодной, но дикой и необузданной страстью, поистине сатанинский смех:
– Да! Да! Ещё! Ещё! Так! Так! А-ха-ха-ха-ха!
Её тело призывно изогнулось.
Грубым движением раздвинув её ноги, я пал так низко, как никогда ещё в жизни не падал – в самую преисподнюю…
Створки ловушки с шумом захлопнулись (и ЕЁ дьявольский смех – это именно шум захлопнувшейся дверцы!) - и я попал в Западню, из которой не было больше выхода. По крайней мере, для меня. Я был полностью побежден, раздавлен, как тот жалкий паучок в ванной. Раздавлен хладнокровно, расчетливо, и теперь я – лишь мокрое пятно, с судорожно сучащими тонкими ножками.
Не в силах пережить свой позор, а тем более слушать её дьявольский смех, я, шатаясь, поднялся и направился к двери.
– Куда ты, любимый, а-ха-ха-ха! Тебе нечего стыдиться! Я так давно мечтала поиграть в ЭТУ игру! Ты исполнил мою самую заветную, самую тайную фантазию! О, если бы я могла хоть раз испытать оргазм, я бы испытала его именно сейчас!
– Ты испытываешь его только тогда, когда вешаешь своих жертв на бельевой веревке?! – в порыве озарения прокричал я – и сам поразился, насколько глубоко я проник в тайну этой черной как сам ад души.
– Да, да, и ещё раз да! – заорала она хриплым, каркающим голосом. – И мне ещё много, много раз предстоит испытать это дьявольское наслаждение!
Я обернулся.
Она полулежала на кровати, полностью нагая. Всё лицо в кровоподтеках, губы разбиты, на шее и груди глубокие царапины, от левой ключицы до правой груди – глубокая рана от ножа – останется шрам, руки по-прежнему привязаны к спинке кровати.
Но она, казалось, совершенно не испытывала боли. Белесые глаза её хищно горели, розовым язычком она слизывала кровь с губ.
В голове мелькнула мысль: «Она ещё в моей власти! Руки её связаны. Я могу вернуться и доделать начатое!»
Но мысль, родившись в пустой от пережитого голове, не выдержав одиночества, тихо умерла. Где-то внутри я знал, что ТЕПЕРЬ, ПОСЛЕ ЭТОГО, я уже не смогу, не смогу-у-у-у-у! Как Леша в свое время. Не смогу, и все. Тот, кто изведал однажды запредельную сладость запретного плода, не сможет своей рукой срубить Древо, приносящее этот ядовитый плод!
– Ну что же ты медлишь, мой голубок? Что стоишь? Иди ко мне, иди! Ты ведь убедился, это безопасно и очень приятно! Я сделаю так, что ты
Сердце мое вспыхнуло геенским огнем, меня потянуло к ней с неодолимой силой.
«Яд начал действовать. Я инфицирован. Моя смерть теперь неизбежна» - мелькнуло у меня в голове.
Я провел ножом по своей ладони и резкая боль отрезвила меня. Недолго думая, я натянул штаны и рубаху и позорно пустился в бегство. А вслед мне – победный беспощадный смех Дианы.
– Куда же ты, зайчишка-трусишка?! Так все хорошо начиналось! Ату его, ату, а-ха-ха-ха! Беги-беги, пока за тобой не погналось чудовище! Оно тебя больше никогда не оставит в покое! ТЕПЕРЬ Я ВСЕГДА БУДУ С ТОБОЙ!
Не знаю, как я очутился на улице. Я пересек детскую площадку и добежал до угла дома. Из порезанной руки хлестала кровь. Я остановился, чтобы перетянуть рану куском рубахи и – не смог не бросить взгляд на ЕЁ окно на девятом этаже.
ОНА была там. И как за такое короткое время она сумела освободиться от пут, учитывая, что нож я бросил у входной двери?
Я посмотрел на окно – и тут каким-то фантастическим образом словно кто-то нажал у меня в голове кнопочку «zoom», я отчетливо, словно находился от окна всего в паре-тройке шагов увидел ЕЁ – обнаженная, она сидела на подоконнике и призывно махала мне рукой.
И тогда я закричал и вонзил что было сил зубы в большой палец. Дикая боль, хруст, солоноватый вкус крови во рту. Я снова протрезвел и забежал за угол.
Через неделю я уже летел в самолете, но даже там, включив на полную мощность плеер, я не мог избавиться от леденящего душу сатанинского смеха чудовища в женском обличье, от мертвящего взгляда её белесых глаз.
Часть II. Петля.
Глава 5. На крючке.
1.
Три года прошли в какой-то дымке, как в тумане.
Я продал квартиру в Москве, переехал в отдаленный сибирский город. Направление на восток выбрал не случайно – хотелось, чтобы меня и ЕЁ разделяла как можно большее расстояние, желательно в тысячи километров.
Сначала вроде бы все пошло на лад. Меня приняли на работу в местный университет, я обзавелся семьей, у меня родился сын. Но словно какое-то проклятие преследовало меня по пятам.
С женой скоро все разладилось. У женщин очень развита интуиция, гораздо сильнее, чем у нас, мужчин. Наташа вскоре стала чувствовать, что я холоден с нею, что-то постоянно не договариваю.
Вдобавок ко всему меня постоянно мучили депрессии и ночные кошмары. В ночь с пятницы на субботу я почти не спал, орал, вновь и вновь переживая запредельный, мертвящий ужас.
То мне снилось, что я выпрыгиваю из балкона девятого этажа, но, не долетев до асфальта, останавливаюсь в полете, и меня словно какая-то сила тянет обратно, в черный зев ЕЁ квартиры. Я смотрел наверх и видел её склоненное чудовищное лицо, пустые бельма её глаз и осознавал, что эта сила – это её длинные живые змеи-волосы, опутывавшие меня с ног до головы в густой, удушающий кокон.