Западня
Шрифт:
Я – нет. Затем стал проситься в ванную, не … (непечатное слово) ли? Не пускаю. Говорю, помоешься завтра. Потом говорит, в сортир. Я хочу пойти с ним, он – «дурак что ли или голубой?». Ну, пришлось оставить его в покое. Тут позвонила ОНА. Зовет к себе, говорит, жить без меня не может, скандалит. Я…
В общем, пока то да се, старый козел уже висит на рее, точнее, на батарее. А я даже ничего не слышал! На члене – огромный волосатый паук. Мать моя женщина! Глаза смотрят куда-то в вентиляционную отдушину. Пипец».
«28 июня, воскресенье. Инспектор Сосиськин ревет и мечет. Я – «не бузи, я следующий, мне в пору бузить». Подействовало.
Я – напрямик. Баба, мол, есть, не могу. Он – мы можем забрать тебя от неё в четверг, сутки протянешь – а сам смотрит как на дурака – не нарк ли? Я сказал, подумаю. Думаю до сих пор».
«30 июня, вторник. Я все ей рассказал, о с/б, об инспекторе, обо всем. Попросил её руки и сердца. Она оценила эту шутку. Сказала, что принять мое предложение согласна, но с одним условием, чтобы я взял ЕЁ к себе, всю жизнь мечтала съездить на Рубль. Я – нет проблем, довезу. Она – не, я сама доберусь, важные дела в городе. Сказала, должен её ждать дома, в полдвенадцатого будет здесь, а потом пойдем тусоваться. Я оторопел. Теперь мне все ясно».
«3 июля, пятница. Знаю, что иду туда, откуда нет возврата. Но не могу иначе. Не могу-у-у-у-у!
Все эти дни как свинья в луже провалялся у НЕЁ. Придумала новую игру (и раньше были, и интересные, но не хотел писать, а тут важно). Привязывает к железной кровати бельевой веревкой и – понеслось. Потом игру усложнила – накидывает петлю, садится сверху и постепенно затягивает. Фантастические ощущения! Словно с небес лечу прямо в преисподнюю, без парашюта. Вчера ночью чуть не задушила. Отпустила в последний момент, но это того стоило.
Когда проснулся, точнее, очнулся, заметил, что она что-то рисует. Когда отошла – спер, посмотрел. Рисунок точь-в-точь такой же, как у костюмерши. Вот она где собака зарыта!
Когда лежали, спросил про пауков. Кстати, раньше не упоминал, но во вторник, когда все стало ясно, в чулане у неё нашел огромную коллекцию этих тварей. Она любит их кормить – маленьких – мухами, больших волосатых – сырым мясом. Говорит, обожает их. Пауки – самые совершенные существа в природе, верх совершенства. Жаль, Киры не было, она его обставила по части лекций. И про паутину, которую, будь она толщиной в палец, не разорвать даже локомотиву на полном ходу, и про искусство гармонии, и про терпение и быстроту реакции. Сказала и ещё – про брачные игры. Самка всегда пожирает самца после спаривания. Я похолодел. Говорю, а может самец спастись. Она – в двух случаях, если самец крупнее или такого же размера что и самка (что встречается редко, у небольшого количества видов), или если он хоть мал, да удал (что ещё реже). Иногда, говорит, паучиха может спариться с пятью-семью пауками по очереди и всех их сожрать. Ведь она даже сытая запасает мясцо впрок. Чудо природы, мать её!
Я возмущен. Почему так?! Зачем жрать, зачем самому идти на обед! Она – самец знает, на что идет, он отдает жизнь за наслаждение. По её мнению, «вполне эквивалентный обмен», так и выразилась! А самка… Отдается, чтобы вкусно пообедать. Это логично. Логично! Черта с два! Убью и убегу.
Не смог убить. Во-первых, эта стерва никогда не спит, во-вторых, не дает мне продохнуть. Сил уже
Когда заходил в ванную, чтоб хоть там передохнуть от НЕЁ, перевести дух, поймал себя на том, что не могу оторвать взгляда от веревки и от батареи. Хочется раз отмучиться и навеки избавиться от НЕЁ, ЕЁ адских ласк без удовлетворения. Но есть ещё одно – почему-то мне кажется, что в этом – есть подлинное наслаждение. Я уже писал о том, что когда она душила меня, я был на седьмом небе или точнее в седьмом круге ада, а то и там и там одновременно. А что если не прерывать ЭТО, каково – а? Вкусить, таскать, запретный плод до конца?
Уныло посмотрел на свой. Красный, измочаленный… Сколько можно мучиться! Нет сил! Нет больше!
Тут дверь открылась и она сказала: «Ты готов. Уходи. Мне надо приготовиться к таинству брака». Какому? В ЗАГС что ли пойдем? Она – сам поймешь потом. Но наших уз уже не разорвать будет никому. И никогда.
И я ушел».
5.
Дневник оборвался. Я закончил читать, но никак не мог оторвать глаз от монитора, от белого фона в месте обрыва текста. И подумал о том, что белые страницы так и зовут, так и влекут написать новый текст, продолжить дневник ушедшего в небытие Алексея. И также отчетливо я осознал, что продолжу писать этот дневник я. Но окажусь ли я в петле или сумею ускользнуть/победить самку (в отличие от Леши, я кое-что читал о нравах насекомых и пауков и знаю, что бывают случаи сексуального каннибализма наоборот – когда крупный самец пожирает самку, в порядке самообороны, конечно).
Дневник Леши расставил все точки над «i». Я уже ничуть не сомневался в том, кто эта загадочная незнакомка, кто «Арина». Но я также понимал, что никаких прямых улик нет, да и, судя по всему, полиция здесь все равно бессильна. Перед такой поразительной силой гипноза (другого объяснения у меня не было), не устоит никто. Почему-то я понял, что одолеть дьявольскую паучиху можно только один на один, в поединке со смертью – и только так.
Но легко сказать да трудно сделать! Я и сейчас чувствую колоссальное влечение к этой особе. И дорого бы я дал за возможность изведать то, что изведал Алексей!
И в этот момент позвонил телефон. Это была ОНА!
Глава 4. В логове Паука.
1.
Мы встретились с ней в полдень в Сокольниках (после бессонной ночи я спал как сурок). Стояла прежняя несусветная жара. В парке было очень людно – подростки катались на велосипедах, скейтах, роликовых коньках. Влюбленные парочки обнимались, не стесняясь, на скамейках. Из-под тентов призывно звучала зажигательная музыка. Где-то проходили представления.
От вида этого праздника жизни, от безоблачного неба и яркого солнца, все прочитанное и осмысленное вчера казалось бредом сумасшедшего, плодом фантазии больного воображения.
И лишь только одно смущало меня – навязчивое ощущение в ногах и в области таза. Что-то мягкое, воздушное, шелковистое опоясывало эти части тела. При ходьбе я отчетливо ощущал, что это «что-то» мягко касается моей кожи. Когда же я садился на скамейку, мягкие волокна поднимались выше, окутывали грудь. Вспоминая вчерашнюю ночь, я отметил, что если ложиться на кровать, то волокна опутывают плечи, шею и прикасаются к губам. Возникало ощущение, что эти волокна – это поводок для собаки, все время напоминающие о том, что ты – под контролем, ты в сети, ты – в ЗАПАДНЕ.