Западня
Шрифт:
– Ну почему сразу «вы»? МЫ, Кирилл Андреич, МЫ с вами и будем охотиться!
– Вы что – издеваетесь надо мной?
– Ничуть, - уже серьезно, отбросив шутки в сторону, прежним металлическим голосом ответил он. – Сейчас или никогда. Либо мы ЕЁ, либо она НАС – другого не дано.
– Скорее, ОНА.
– А это ещё как посмотреть, как посмотреть, Кирилл Андреич, как посмотреть… Вы ведь о НЕЙ мало что знаете, как и о пауках вообще. А между тем психология у неё именно паучья.
– Не темните.
– Хорошо, как ученый – ученому, выложу карты на стол. Вы, наверное,
Все внутри меня похолодело.
– И почему, призвав вас в свое «ателье» (кстати, теперь, надеюсь, вы убедились, что я был прав и никакого ателье никогда не существовало?), она также оставила вам жизнь?
Сухой комок подступил мне к горлу. Я весь подобрался, готовясь принять удар.
– Вы - её жених, вы – её самец, вас приберегли для спаривания.
– Чушь! – я стукнул кулаком по столу так, что зазвенели тарелки и стаканы. – Она же спаривалась со всеми своими жертвами! Она же заключала с ними «браки», в последнюю пятницу жизни каждого из них!
– Да, это верно, но не совсем, - с твердокаменным спокойствием ответил он.
– Ни одной из своих жертв она не являлось в своем истинном облике, только в призраках, которые порождал их одурманенный под воздействием гипноза разум. А потому о реальном сексе между ними и говорить нечего. Секс, виртуальный секс, для неё – просто уловка, сеть, приманка. Ничего общего с оплодотворением он не имеет, как, простите за грубый физиологизм, мастурбация или просмотр порнофильмов. Это просто игра сексуального инстинкта, хотя она и доставляла ей колоссальное удовольствие, в этом – её пища, как для серийного убийцы пища – это наслаждение страданиями жертвы. Вас же ОНА приберегла именно для реального, физического оплодотворения. Почему? Не спрашивайте меня, не знаю.
– Хлипкое умопостроение…
– Наоборот, все очевидно. Пока вы там стояли, в этих развалинах, в гипнотическом сне, мы тщательно замеряли уровни излучения. Он зашкаливал, как никогда. Это могло означать только одно – ОНА была поблизости, ОНА была рядом. Для чего? Чтобы оставить вам свой ЗАПАХ. Ведь паук всегда точно идет по следу, ориентируясь на запах самки!
– Вы так говорите, будто она биологическое существо, а не призрак!
– Так и есть. Она самое что ни на есть биологическое существо, со всеми присущими ему органами, в том числе и репродуктивными.
Я расхохотался, но это его ничуть не смутило.
– Я бы на вашем месте не смеялся. Я, конечно, не знаю, ЧТО ИМЕННО вы видели в гипнотическом трансе, но догадываюсь, что это была проекция брачных игр пауков. Верно?
Смех застрял в моей глотке.
– Я… я… видел… танец, - против воли проговорил я, движимый нахлынувшим на меня дьявольским, сатанинским желанием.
– Она… ткала… и плясала… одновременно. Она – Ткачиха… Дьявольски, божественно прекрасная ткачиха и… танцовщица…
Ещё минуту «терминатор» молча пилил меня взглядом, словно ожидая чего-то, но, наконец, не дождавшись, продолжил.
– Я так и думал, я так и думал… - задумчиво произнес он. – Паучиха, чтобы привлечь самца, совершает некие
– Танцевал… - эхом произнес я.
– Ну, вот видите, все логично. Самец, придя в гости к готовой к спариванию самке, также начинает танцевать, только уже с другой целью – тем самым он как бы говорит ей: «Это к тебе пришел не обед, а жених. Отложи пока на потом свой хищнический аппетит. Воспроизводство сейчас важнее питания». Тем самым он как бы программирует её на другую, не хищническую, модель поведения.
– Что не мешает ей потом его сожрать!
– закричал я.
– Не мешает, но потом. Когда сексуальный экстаз проходит, когда оплодотворение совершено. Тогда в ней уже просыпается на время уснувший хищник. Но ДО этого, в момент совокупления, паучиха – кроткий ягненок. Она позволяет пауку делать все, что ему заблагорассудится. Кусать её, царапать, передвигать с место на место по паутине и так далее. Это называется в науке «каталептический транс».
Тут до меня, наконец, дошло, к чему он клонит, зачем он так развернуто читает мне лекцию по брачной психологии пауков!
– Вы хотите сказать, что…
– Да, да, это самое. Сейчас, милый мой Кирилл Андреевич, дражайший вы наш, золотой, именно сейчас ОНА СЛАБА КАК НИКОГДА! Она больна, смертельно больна любовной лихорадкой, ОНА беззащитна как котенок! И это, именно это, дает нам уникальный шанс изловить это животное, поймать драгоценный экземпляр в наш террариум!
– Постойте, - я схватился за голову, казалось, она вот-вот лопнет от переполнившей её информации. – Вы назвали её животным??? Но ведь вы говорили, что Костюмерша – женщина, с феноменальными способностями, но женщина! Я так понял, что про психологию паука вы говорили фигурально!
– Помилуйте, Кирилл Андреевич, чудак вы наш золотой! Какие ту могут быть аллегории? Да, она женщина - если я назову её мужчиной, пусть вы первый бросите в меня камень! Женщина, и, более того, Мать и Владычица своего многочисленного рода.
Кажется, мой мозг сейчас взорвется и его ошметки разлетятся по всей изящной, со вкусом обставленной кухне.
– Кирилл Андреевич, профессор, неужели Вы серьезно думали, что женщина, в смысле, человеческая женщина, сможет жить десятилетиями ПОД ЗЕМЛЕЙ, в тоннелях секретной ветки московского метрополитена?!
– Ка-а-а-а-ак????
– Ну, конечно же, вы не в курсе, а вам она не сказала - скрытная и лживая, как настоящий паук!
– Умоляю, расскажите…
– И не надо умолять. Вам рассказать можно, поверьте, я знаю, - он как-то странно и неприятно усмехнулся, одними губами. И я понял, он считает, что я уже мертв, покойник. – А теперь послушайте мою сказку, чудеснее которой нет ничего на свете.
Он достал из коробки пару ароматных сигар, подкурил себе и мне, и мы задымили. Он протянул мне бокал с восхитительно ароматным красным вином.