Западня
Шрифт:
Джек молчал, посматривая на майора.
— Нельзя ли поподробнее рассказать о задании? Что нам предстоит выполнить? — спросил он.
— Конечно, можно. Через два дня вас отвезут в порт, и если к тому моменту нам подтвердят готовность операции, мы сядем в самолет и отправимся на место…
— А если не подтвердят?
— Тогда мы возвратимся и подождем еще несколько дней, пока там, где все это должно произойти, не созреет подходящая ситуация. Вы должны понимать, что работа у нас весьма затейливая. Иногда лучше подождать, а затем сделать только
— Но мы же ничего не знаем о новой роли, сэр, — забеспокоился Барнаби. — Кого нам играть, как играть.
— Об этом не думайте, у вас будет неделя, чтобы привыкнуть к тюрьме, к камерам, к внутреннему распорядку, и только после этого вас запустят к нужным людям.
— Это хорошо, — облегченно вздохнул Барнаби. — А мы-то боялись!
— Да-а, — согласился Джек. — Теперь наше будущее уже не кажется мне таким мрачным.
51
Майор ушел, а Джек с Барнаби принялись шепотом обсуждать новости. Майору они не поверили. Слишком уж красиво он расписывал перспективы.
Хотя поверить в его россказни очень хотелось. Сидеть и тупо ждать чего-то неведомого было куда мучительнее. Да, слова Гастона не внушали доверия, но сам факт, что начались какие-то изменения, не мог не радовать.
День прошел не так уныло, как предыдущий, и, гуляя по дворику, Джек и Барнаби пытались представить, как будет выглядеть дворик для прогулок, когда в нем расставят двадцать кадок с деревцами.
Наутро Гастон снова зашел, чтобы осведомиться о самочувствии Джека и Барнаби. Они поблагодарили майора за заботу и сказали, что теперь, когда их судьба начала проясняться, настроение улучшилось.
— Рад за вас, тем более что нам предстоит работать в одной команде, где я буду зависеть от вас, а вы — от меня. Вы были на фронте, вам не нужно объяснять такие вещи.
— Да, сэр, — согласился Джек.
С этим майор ушел.
Напарники снова шепотом обсудили ситуацию. То, что майор заговорил про фронт и про команду, могло означать, что завтра их ждет что-то более опасное, нежели обычный переезд в порт.
Остаток дня прошел как-то нервно, хотя и обед подавали такой же вкусный и гулять водили.
Солдатское чутье подсказывало, что следует быть настороже. Ночью им снились атаки, взрывы и свист пуль. Барнаби кого-то колол ножом, а взвод Джека «увяз» при отходе. С флангов нажимали, мины сыпались градом, а подкрепление все никак не подходило.
«Пропадем здесь! Все поляжем!» — кричал кто-то. Джек хотел пресечь панику и, если надо, пристрелить паникера, но тут проснулся от собственного крика.
Наконец длинная ночь с ее тревожными снами закончилась.
Утром Джек и Барнаби умылись и быстрее, чем обычно, проглотили свой завтрак. Зарядку делать они не стали. Как объяснил Барнаби, чтобы не «ослаблять концентрацию».
В восемь сорок пять за ними зашел майор. Вместо безупречного костюма, к которому Джек и Барнаби уже привыкли, на Гастоне была темно-синяя просторная униформа, под которой мог скрываться бронежилет.
В коридоре к ним присоединились Лерой и двое «быков», что помогали сопровождать арестантов из тюрьмы транспортной полиции.
И Лерой, и «быки» были одеты в такую же, как у майора, униформу, дополненную поясом с пистолетом, рацией, сигнальными гранатами и многими другими предметами, о назначении которых Джек и Рон даже не догадывались.
В сопровождении этих четверых арестанты, как и в первый раз, отправились в долгий поход по коридорам и бесконечным лестничным пролетам.
Где-то приходилось спускаться на лифте, где-то подниматься. Джек удивлялся тому, как майор и его подчиненные ориентировались в таком бестолковом здании.
На улице перед входом их ждали несколько обычных с виду автомобилей. Джек не исключил, что это личный транспорт агентов.
Арестантов посадили в большой темно-красный «Боливар» с помятым крылом. Его заднее сиденье представляло собой широкий диван, на котором хватило места не только Джеку и Барнаби, но и двум громилам майора Гастона. Они сели по краям и стиснули арестантов плечами, чтобы те не сбежали. Впрочем, наручники на них надевать не стали.
Майор сел спереди, рядом с водителем. Остальные сотрудники расселись по другим машинам, которые стали поочередно отъезжать от здания «конторы».
Оказавшись на шоссе, одни сразу уносились вперед, другие отставали, но «Боливар» неизменно оставался в середине этой нестройной колонны.
Джек и Барнаби невольно следили за поведением своих охранников, которые совсем забыли про подопечных и все внимание сосредоточили на том, что происходило за окнами. Их руки лежали на короткоствольных, готовых к применению автоматах.
Ситуация выглядела так, словно все каждую минуту ожидали нападения. Постепенно арестантам передалось волнение охранников и самого майора Гастона, сидевшего неподвижно, как изваяние.
Лишь когда машина оказалась за городом и помчалась по четырехрядному шоссе, майор обернулся и, нервно улыбаясь, сказал:
— Погода сегодня летная, солнечная! Это самое главное!
— Да, конечно, — согласился Джек.
Скоро ехавшие впереди машины с контрразведчиками стали притормаживать, а те, что отставали, — догонять «Боливар». Колонна свернула в сторону комплекса аэропорта, который неожиданно появился из-за холмов.
У центрального здания все снова повернули направо и проехали вдоль высокого бетонного ограждения. За углом их ожидали распахнутые ворота, через которые машины въехали на охраняемую территорию.
Миновав череду заправщиков, колонна остановилась под огромным крылом военного транспорта.
Какое-то время все сидели тихо, не говоря ни слова. Затем появился длинный фургон, в каких обычно путешествовали молодожены. Когда он остановился, Джека и Барнаби вывели из машины.
В сопровождении охранников и Гастона их проводили в фургон, внутри которого было довольно уютно.