Западня
Шрифт:
Автомобиля Теодора нигде не было видно. Наверное, его забрала полиция.
Джек и Барнаби пошли по тротуару, поглядывая, не следит ли кто за ними. Как оказалось, осторожничали они не напрасно. Метрах в сорока от дома 310 на другой стороне улицы за зеленым фургоном прятался «Глостер».
— Вон он, — сказал Джек, не поворачивая головы.
— Вижу, — ответил Барнаби.
В машине сидели четверо, однако рассмотреть их подробнее не представлялось возможным.
Отойдя еще шагов на пятьдесят, напарники остановили такси.
— В центр! — скомандовал Джек. — На площадь с фонтанами!
Такси тронулось, Джек стал наблюдать за «Глостером» через заднее окно. Машина не двинулась с места, а значит, пока убийцы Теодора ничего о них не знали.
— Думаю, они пишут на видео всех, кто входит и выходит из здания, — сказал Джек, садясь поудобнее. — Это самое простое, что можно сделать. Потом запись отсмотрят, сверят свои впечатления…
— И чего?
— Могут сопоставить какие-то факты. Например, лица. Пока они могут узнать только номер комнаты, откуда связывались с Теодором, и если нас там не застанут, то и взятки гладки. А вот если у них появятся наши фото, это значительно усложнит нам жизнь.
Пассажиров от водителя отделяла пластиковая перегородка, однако в какой-то момент Джеку показалось, что таксист пытается подслушать их разговор. Пришлось прерваться, а вскоре они вышли на площади у фонтанов.
112
На площади было много народу — горожане прогуливались целыми семьями. Многие кормили голубей, а на бортиках фонтанов сидели скучающие влюбленные. Заметив прохожего, они начинали неистово целоваться, однако, когда вокруг никого не было, снова погружались в унылое отупение.
— Подумать только — солнце, фонтаны, все дела, а мы с тобой идем в банк деньги прятать и писать завещания, — сказал Барнаби.
— Это всего лишь защитная мера. Было бы верхом несправедливости, если бы деньги достались какому-нибудь Мартину.
Вскоре они нашли подходящий банк, получили в свое пользование ячейку и оформили допуск к ней на все случаи жизни — если вернутся оба, если уцелеет только один и если не вернется никто. В последнем случае через два месяца все содержимое ячейки пересылалось родственникам — родителям Джека и дочери Рона.
Неожиданно Барнаби порвал свое завещание и бросил клочки в урну.
— Ты чего? — удивился Джек.
— Пусть все достанется твоим старикам.
— Почему только им, у тебя есть дочь.
— Ее содержит муж, и у него это получается. Если же она получит какие-то деньги, то отдаст ему. А я против.
— Как знаешь, Рон.
Они сдали отпечатки ладоней, сфотографировались и покинули банк, чувствуя, что сделали нужное дело.
Потом снова поймали такси и доехали до 25-й улицы, а от нее пешком пришли на 27-ю. Джек полагал, что так они не намозолят глаза наблюдателям, которые никуда не девались и по-прежнему сидели в «Глостере».
— Как думаешь, они уже вычислили наш номер? — спросил Барнаби.
— Этого я тебе сказать не могу. Сейчас придем и узнаем.
Напарники поднялись по ступенькам и скрылись за стеклянными дверями. В этот момент в салоне «Глостера» раздался звонок диспикера.
— Это мой, — сказал Картер. — Але, слушаю вас…
— Привет, Картер. Это лейтенант Кравчук.
— Привет, дружище, рад тебя слышать.
Картер представил вытянутую физиономию лейтенанта Кравчука, пожалуй, самого продажного копа во всем городе.
— Короче, принимай информацию, Картер, но своим передай, что в следующий раз все будет немножко дороже.
— Немножко — это раза в два?
— А раза в три не хотел? — Лейтенант расхохотался в трубку, однако быстро совладал с собой и начал диктовать: — Значит, так. Сыщик частного бюро Теодор Венцлер три раза созванивался с жильцами номера шестьсот четырнадцать в известном тебе здании. Все ясно?
— Все ясно. Пока…
Картер убрал диспикер и, посмотрев на сидевших сзади Гэри и его молодого коллегу Шапски, сказал:
— Вперед ребята. Номер шестьсот четырнадцать.
— А мы? — спросил сидевший рядом с ним Байер.
— А мы пока их прикрытие.
113
Войдя в холл, Джек и Барнаби были удивлены тем, что там увидели. Половина холла была затоплена белой мыльной пеной, по которой в сапогах и оранжевых комбинезонах ходили уборщики с длинными щетками.
В воздухе пахло ромашковым ароматизатором.
— Вот и все, даже следов не останется, — сказал Барнаби.
Джек ничего не ответил. Они зашли в кабину лифта и поднялись на один этаж выше, чем нужно. Потом спустились по пожарной лестнице и осторожно выглянули в свой коридор.
Там было тихо, если не считать приглушенной музыки и невнятных голосов. За одной из дверей протяжно звала своих хозяев кошка.
Напарники прокрались к своему номеру и прислушались. Внутри было тихо. Джек осторожно отпер дверь, они вошли и привычно разошлись по номеру, чтобы проверить кухню, ванную, шкафы и пространство под кроватью.
Оставленные вещи и фотографии на столе никто не трогал.
— Порядок, — сказал Джек. — Давай собираться.
Они побросали в чемоданы одежду, порвали на мелкие кусочки фотографии и план, принесенный Мартином, и спустили все это в унитаз.
Потом Барнаби включил TV-бокс, и напарники уселись смотреть какой-то фильм — без звука.
Минут через двадцать за дверью раздался негромкий щелчок. Джек тотчас встал и выключил TV-бокс.
Они с Барнаби начали прислушиваться. За первым щелчком последовал второй. Не оставалось сомнений, что кто-то подбирает к замку отмычки.