Западный Берлин и советская дипломатия (1963-1969 гг.)

Долгилевич Ростислав

В Бонне высказывалось мнение, что «выход из разногласий между двумя берлинскими правящими партиями заключался бы в том, чтобы на встречу с советским премьер-министром Брандт поехал вместе с министром Барцелем». [64] Такая поездка не могла состояться – Хрущев ни при каких обстоятельствах не согласился бы на встречу с Брандтом, если бы его сопровождал кто-либо из должностных лиц федерального правительства. Это противоречило бы одному из главных постулатов берлинской политики СССР о непринадлежности Западного Берлина ФРГ.

64

Там же, л. 2-А.

Согласно сообщению ДПА, федеральное правительство считало, что «именно публичные высказывания правящего бургомистра Брандта вызвали приглашение его советской стороной

на встречу с Хрущевым. Как сообщил … фон Хазе представителям печати в Бонне, у федерального канцлера были опасения против такой встречи. Однако Аденауэр отбросил их после того, как события стали развиваться в этом направлении. Канцлер дал понять Брандту, что при существующем положении вещей он (канцлер) может только лишь предоставить решение ему самому, Брандту». [65]

65

Там же, л. 20 – А.

На фоне различных высказываний особенно резко прозвучало заявление бывшего министра иностранных дел ФРГ, руководителя фракции христианских демократов в бундестаге Г. фон Брентано. Выступая перед правлением фракции, он назвал поведение Брандта «неправильным». По его мнению, встреча с Хрущевым – это внешнеполитический шаг, который относится к сфере ведения федерального правительства.

Еще накануне заседания правления фракции Брентано в самой резкой форме предостерегал против встречи Брандта с Хрущевым. [66] Яне могу себе представить, подчеркнул руководитель фракции христианских демократов, чтобы «Брандт оказался единственным жителем Западного Берлина, который ступит за заградительную стену». [67]

66

Там же.

67

Там же, л. 30 – О.

По поводу намечавшейся встречи П.А. Абрасимов позже писал: «В то время, когда я приступил к исполнению своих обязанностей в качестве посла СССР в ГДР, В. Брандт довольно активно нащупывал … почву относительно возможности встречи с главой советской партийно-правительственной делегации, которая ожидалась на VI съезде СЕПГ … Как стало известно в дальнейшем, далеко не все в Бонне, а также в Вашингтоне, Лондоне и Париже разделяли намерения В. Брандта. Более того, во всех названных столицах, особенно в Бонне, к его замыслам отнеслись, мягко говоря, более чем сдержано. Поэтому В. Брандт действовал очень осторожно». [68]

68

Абрасимов П.А. Указ, соч., с. 68 – 69.

Несмотря на все препятствия, казалось, что встреча Хрущева с Брандтом состоится. Но в последнюю минуту она сорвалась.

Хрущев так описывал происходившие события: «Вчера (17 января 1963 г. – Р.Д.) ко мне в 8 часов хотел приехать господин Брандт. Через своих людей он заявил, что он хотел бы побеседовать со мной. Я сказал, пожалуйста, я согласен и в 6 часов мне позвонили и сказали, что господин Брандт будет в 8 часов. В 7.30, или, скорее это было в 7 часов, я получил от господина Брандта сообщение, что он извиняется, но приехать не может. Его сенаторы заявили, что они немедленно уйдут в отставку, вся его коалиция развалится, если он приедет. Я сказал, пожалуйста, пожалуйста, я вас не приглашал и не обижусь, если вы не приедете». [69]

69

АВП РФ, ф. 742, оп. 8, п. 27, д. 21, л. 14.

Окружение Брандта вину за срыв встречи сразу же возложило на лидеров западноберлинского ХДС. Показательна трактовка причин срыва встречи западноберлинским сенатором по внутренним делам Г. Аль-бертцом, одним из самых близких к Брандту политиков. В изложении В.И. Быкова и Ю.А. Квицинского, [70] второго и третьего секретарей советского посольства в ГДР, она выглядела так: «Мы (окружение Брандта – Р.Д.) были готовы к встрече с Хрущевым, которая сорвалась в результате „подлой” позиции со стороны ХДС. Как ему (Альбертцу – Р.Д.) стало известно позднее, руководство ХДС во главе с Ф. Амреном уже в 12.15 часов 17 января приняло решение саботировать встречу и выдвинуть угрозу о разрыве коалиции. Однако об этом решении

стало известно лишь после того, как Брандт дал согласие на встречу. Нанеся этот „предательский удар в спину,” ХДС сейчас использует срыв встречи … для дискредитации Брандта». [71]

70

В.И. Быков и Ю.А. Квицинский 25 января 1963 г. были на встрече Альбертца с избирателями западноберлинского района Шпандау и составили отчет о посещении этой встречи. – АВП РФ, ф. 742, оп. 8, и. 26, д. 15, л. 5 – 7.

71

Там же, л.6.

Правильное ли решение принял Брандт, отказавшись от встречи с Хрущевым? «Многие говорят, – отвечал на этот вопрос Альбертц, – что Брандт должен был пойти на встречу, даже если она повела бы к разрыву коалиции с ХДС. Я был с Брандтом в эти часы и во время принятия окончательного решения. Конечно, можно было бы встретиться с советским премьер-министром, но в этот моменте не было ясности, как среагируют на встречу партии и население Западного Берлина». Брандт опасался, что на следующий день он, не имея позитивных результатов от встречи с Хрущевым, остался бы и с разбитой коалицией, добавил сенатор. По его словам, правящий бургомистр хотел организовать встречу с Хрущевым на следующий день, 18 января, однако это оказалось невозможным «не по вине Брандта». [72]

72

Там же.

По мнению Быкова и Квицинского, население Западного Берлина не понимало причин срыва встречи. Аргументы, выдвинутые Альбертцом, «не показались слушателям достаточно убедительными, в частности обвинение ХДС в „предательском ударе в спину.” Выступавшие (на встрече с Альбертцом – Р.Д.), по виду рабочие, заявили, что СДПГ и ХДС достаточно хорошо знают друг друга, будучи много лет в коалиции, и что Брандт должен был правильно оценить обстановку и реакцию населения и пойти на разрыв коалиции. Брандту просто не хватило мужества на подобный шаг». [73]

73

Там же, л. 7.

Западноберлинская организация Свободной демократической партии (СвДП), находившаяся тогда в оппозиции к сенату Брандта, использовала срыв встречи как повод для острых атак и против СДПГ, и против ХДС. Выступая 8 февраля 1963 г. на предвыборном собрании, заместитель председателя западноберлинской СвДП Х.-Г. Хоппе подверг резкой критике «берлинскую политику» обеих партий. Он обвинил их в том, что они оказались неспособными пойти на разумный политический риск, когда зашла речь о возможности встречи Брандта с Хрущевым. Брандт, по словам Хоппе, так и не смог дать «удовлетворительное объяснение причин своего отказа от встречи с Хрущевым». [74]

74

Там же, л. 9.

Обращает на себя внимание заявление Барцеля, сделанное 18 января – на следующий день после срыва встречи. Он сказал: «Я неоднократно беседовал с правящим бургомистром и отсоветовал ему ехать в Восточный Берлин». [75] Свою позицию Барцель обосновывал с помощью ряда аргументов. «Наряду с принципиальными политическими и правовыми соображениями, – подчеркивал министр, – которые говорили против этого визита (Брандта в Восточный Берлин – Р.Д.), нужно было учитывать момент и тенденцию Москвы и Панкова установить непосредственные отношения между советской зоной и Западным Берлином, изолировать Западный Берлин, оторвать его от союза и создать на переходный период нечто вроде суверенитета для Западного Берлина. Это было отчетливо выражено в недавних речах Ульбрихта и Хрущева». Ответом на это, по мнению Барцеля, могло быть «только еще более тесное сближение между Берлином и Бонном, а не совершение поступков, которые – хотя бы только внешне – скорее могут быть восприняты как разделяющие». [76]

75

Там же, ф. 56 -б, оп. 22., п. 479, д. 276, ТАСС, 18.1.1963. л. 228 – О.

76

Там же, л. 228 – О – 229 – О.