Западный зной
Шрифт:
Он не помнил, что произошло потом. Они целовались, обнимая друг друга. Или он прижимал ее так сильно, что невольно вызвал у нее стон. Он помнил, как они целовались и как раздевались, словно молодые влюбленные, разбрасывая вещи по всей комнате. А потом они занялись любовью. Как пошло звучит — «занялись любовью». Любовью нельзя заниматься, ею можно жить. Занимаются сексом или удовлетворением половых потребностей друг друга. Но в этот день филологические изыски были бы нарушены. Они именно занимались любовью. Он любовался ее телом, проводя пальцем по каждой извилине ее молодого упругого тела. Она отдавалась страсти
Потом они долго лежали, взявшись за руки и глядя в потолок. Он повернулся и вдруг увидел слезы в ее глазах. Приподнялся, встревоженно глядя на Элину.
— Что случилось? — спросил Тимур. — Почему ты плачешь?
— Я думала, что у меня ничего больше не будет, — призналась она, не глядя на него, — я считала, что в моем возрасте пошло и глупо искать подходящего мужчину.
— Какой у тебя возраст. Ты молодая и красивая женщина, — мягко возразил он.
— Это ты нарочно говоришь, — улыбнулась Элина, — не забывай, что у меня взрослый сын.
— У меня тоже взрослый сын. И я могу тебе сказать, что за всю мою жизнь я не встречал более молодой и красивой женщины, чем ты. Как ты думаешь, будет правильно, если я прямо сейчас попрошу тебя выйти за меня замуж?
— Своеобразное предложение, — прошептала она. — Ты не мог подождать, пока мы хотя бы оденемся?
— Это будет слишком поздно. Ты можешь выйти за меня замуж?
— Нет, — выдохнула она, — и ты прекрасно все понимаешь. Я не могу сейчас разводиться с мужем. Хотя бы ради сына. Пусть он немного успокоится, выздоровеет. Тогда все и решим. Я не хочу его сейчас травмировать.
— Тогда обещай, что через три месяца ты будешь моей женой, — настаивал Караев.
— Ты думаешь, что все так просто? Не забывай, что ты холостой мужчина, а я замужняя женщина. И даже мой приход к тебе в номер с точки зрения общепринятой морали…
— Плевал я на общепринятую мораль, — отмахнулся Тимур, — я тебя люблю. Кажется, я тебе об этом уже говорил. Слова стираются от их частого употребления, но это тот случай, когда я могу повторять их вновь и вновь. Я хочу, чтобы ты была всегда рядом со мной, чтобы я слышал твой голос, ощущал рядом твое тело, видел твои глаза, чувствовал запах твоих волос. Разве я так много хочу?
— Через два или три свидания вас потянет на молодых, господин полковник, — насмешливо сказала она. — У вас просто слишком много нереализованной потенции. Сказываются годы отшельнического затворничества.
— Хватит. — Он прижал ее к себе, утыкаясь в ее волосы. — Ты не ответила на мое предложение.
— Разве? Я уже сказала «нет».
— Ты сказала «да», — возразил он. — Ты сказала, что готова выйти за меня замуж, когда поправится твой мальчик. Я думаю, нам нужно познакомить наших ребят.
— Наверно, нужно, — вздохнула она. — Как подумаю, что могла его потерять… Я проснулась вчера ночью вся мокрая. Оказывается, я плакала во сне. Можешь себе представить? Потом мне сказали, что ему очень повезло. Он мог сломать себе шею и погибнуть на месте. Я бы сошла с ума, Тимур. Я бы просто сошла с ума. Можно я задам тебе один личный вопрос?
— Сначала нужно одеться, — усмехнулся Тимур, — а уже потом мы будем решать личные вопросы. Или это такой вопрос, который можно решить именно в таком положении?
Он обнял ее за плечи.
— Подожди, —
— Я об этом мечтаю. Или ты сомневаешься?
— Нет. Ты мне очень нравишься. Иначе я бы сюда не приехала. Ты нравишься мне настолько, что я ощущаю себя маленькой шаловливой девочкой. Как будто сразу сбросила лет двадцать или еще больше.
— Надеюсь, не больше. Иначе меня обвинят в совращении несовершеннолетней, — пошутил Караев.
— Нет, я серьезно. — Она взглянула ему в глаза. — Я хочу очень серьезно тебя спросить, Тимур Караев. Ты все продумал? Ты действительно хочешь, чтобы мы создали семью?
— По-моему, я мечтаю об этом. Что мне еще нужно сделать, чтобы ты поверила в искренность моих намерений?
— Нет, ты не понял. Я не сомневаюсь, что ты действительно хочешь, чтобы я стала твоей женой. Но ты понимаешь, что у нас должна быть настоящая семья? Ты это понимаешь?
— Я не понимаю, что тебя так волнует? Конечно, семья. Я все понимаю. Ну и что?
— Тимур, — как-то загадочно произнесла она, — когда любишь мужчину, хочешь родить для него ребенка. Это моя мечта. Ты меня понимаешь? Я хочу родить. Родить от тебя. Мне уже за сорок. Мой последний шанс. Я хочу иметь еще одного ребенка. Я к этому готова, я к этому шла уже много лет, решив для себя, что как только найду подходящего кандидата, так сразу и рожу. У нас с мужем не все получалось. У меня отрицательный резус-фактор, и больше одного ребенка мне не советовали иметь. Хотя сейчас есть лекарства, которые подавляют этот фактор, но я боялась их принимать. Очень боялась. У моего дедушки был младший брат. Он страдал эпилепсией. Я боялась, что это может передаться и моим детям. Помнишь, я спросила, какая у тебя группа крови? Когда ты сказал, я подумала, что это судьба. У меня первая отрицательная, а у тебя третья отрицательная. Почти идеальное сочетание. Как видишь, это не только судьба, но еще и наука. Я хочу родить. Хочу родить от тебя ребенка. Как ты думаешь, это не слишком большое желание?
— Вот почему ты меня любишь? — грозно сказал Тимур. — Значит, если бы у меня была другая группа крови…
— Дурачок, — сказала она, мягко улыбнувшись, — какая бы группа крови у тебя ни была, я бы все равно хотела родить именно от тебя. Только от тебя. Я ответила на ваше предложение, полковник Караев, или вы все еще недовольны моим ответом?
Сан-Франциско. Штат Калифорния. США. 27 мая 2006 года
Скобелев помнил свой разговор со специальным агентом Джеймсом Крейгом, который приехал к нему всего несколько дней назад. Он рассказал ему о появлении в Америке пары «ликвидаторов», которые начали методичный отстрел бывших сотрудников советских спецслужб. И если одного они закололи ножом, то остальных четверых пристрелили. Ему показали фотографии, но он никогда не видел этих людей. Он вообще давно не работал в разведке, с тех пор как перешел в Девятое управление КГБ СССР. И он лично никого не сдавал. Если не считать новейшие системы вооружений, которые он сдал американцам. Но это техника, а не живые люди. И вообще, почему «ликвидаторы» должны приезжать именно за ним? Его раздражала подобная постановка вопроса.