Запах крови
Шрифт:
Не доезжая двух кварталов до конечной цели путешествия, Рептилия водрузил на крышу «восьмерки» синюю милицейскую мигалку. Оставив машину во дворе, я в сопровождении Кретова зашел в подъезд, поднялся на второй этаж и по-ментовски требовательно прижал палец к кнопке электрического звонка своей квартиры. Послышались осторожные шаги. Кто-то прильнул к дверному «глазку».
– Вам кого? – спросил низкий голос с едва уловимым кавказским акцентом.
– Милиция! Проверка паспортного режима в рамках операции «Вихрь-антитеррор», – нахраписто заявил Рептилия, демонстрируя ворованное удостоверение. – Я старший лейтенант Краснов. Мой коллега – сержант Никитин. Сами откроете или ОМОН вызвать?!
– Не горячись, командир, не надо ОМОН, – забормотал обладатель голоса. – Тут люди честные, законопослушные.
Щелкнул отпираемый замок. Дверь отворил кряжистый
– Посторонитесь, гражданин! – начальственно гаркнул Витька. Мужчина неохотно отодвинулся в сторону. Не снимая обуви, мы прошли вовнутрь. Всего, включая кряжистого, в квартире находилось трое чеченов. Физиономия одного из них показалась мне чем-то знакомой. Я поднапряг память и опознал-таки голубчика. Последний оставшийся в живых из тех шестерых, пытавшихся доставить меня к Вахидову. Именно он и прострелил мне грудь: молодой, спортивного телосложения, с выступающим вперед подбородком, хищно заостренным книзу орлиным носом и голубыми славянскими глазами. Да, точно он! Я хорошо запомнил его нестандартную внешность еще тогда, в головлевском подвале...
– Предъявите документы! – властно потребовал Кретов.
Чичи выложили на стол паспорта советского образца.
– Так-так-так, – перелистав засаленные странички, пробормотал Витька. – Прописка-то хоть и московская, но не совпадает. Улица Красного Маяка на противоположном конце города. Как вы очутились в Дегунине? Где законный хозяин жилплощади?
– Уехал за границу, в Испанию, а квартиру сдал нам, – поспешил объяснить второй чечен – высокий, худой, со смазливо-сусальными чертами продолговатого лица.
– Договор об аренде! – потребовал Рептилия.
Два «борца за независимость Ичкерии» (худой и кряжистый) многозначительно переглянулись. «Мусор жаждет получить взятку, – откровенно читалось в их глазах. – Ну так шайтан с ним! Пусть подавится! Лишь бы скорее отвязался!»
Кряжистый вытащил из кармана пару стодолларовых купюр.
– Э-э-э, брат, вот тебе договор! В двух экземплярах, – заговорщицки подмигнул он. Кретов важно насупился и притворился, будто погружен в раздумья. На самом деле он в соответствии с подробно оговоренным по дороге сценарием «милицейского спектакля» дожидался моего сигнала.
Между тем «старый знакомый» пристально рассматривал меня. «Неужто раскусил, сука?!» – тревожно подумал я. В следующую секунду эта догадка полностью подтвердилась.
– Они не менты, – приблизившись к кряжистому, быстро зашептал «знакомый» по-чеченски. – Тот брюнет – Скрябин. Перекрашенный и загримированный. Я опознал его по характерному шраму на щеке. В темпе убей второго. Скрябина возьмем живьем!
– Понятно, Казбек! – шепнул в ответ кряжистый и расплылся в широкой белозубой улыбке. – Мало двух экземпляров, да?! – с превосходно разыгранным добродушием сказал он. – Без проблем! Сейчас предоставим пять!
Чечен сунул руку за пазуху, но я не дал ему возможности достать оружие и, стремительно приблизившись, резко ударил локтем в висок. Не издав ни звука, кряжистый бревном рухнул навзничь. Витька проворно выхватил ствол. Послышался негромкий хлопок. Крупнокалиберная пуля, угодив в грудную клетку, отбросила худого к стене.
– Руки за голову, щенок! – направив на Казбека «макаров-особый», скомандовал я.
Изобразив всепоглощающий ужас, он торопливо обхватил ладонями затылок. Демонстрирующая крайнюю степень трусости мимика Казбека была чрезвычайно убедительна! Я поверил, что хмырь болотный сломался напрочь, презрительно фыркнув, расслабился, и тут случилось непредвиденное. Пистолет отлетел в угол, выбитый молниеносным круговым ударом ноги, а Казбек неуловимым движением извлек из-за пояса брюк нож и профессионально метнул, но не в меня, а в сердце Рептилии. Чеченец действовал на редкость грамотно, выбрав единственно верную в данной ситуации тактику: обезоружив одного противника, он мгновенно прикончил другого, вооруженного, а стало быть, наиболее опасного, и фактически выиграл бы половину схватки. Однако Казбек не предвидел наличия у Витьки пуленепробиваемого жилета. Кевлар задержал сталь, и Кретов не умер, а только пошатнулся, непроизвольно охнув. Голубые глаза «джигита» буквально вылезли из орбит от удивления.
Воспользовавшись замешательством Казбека, я провел мощный лай-кик [34] слева и, сорвав дистанцию, от души врезал ему правым кулаком в подбородок.
34
Нижний боковой удар голенью, наносится по сухожилиям и мышцам ног противника, где очень много болевых точек. Лай-кик широко применяется в таиландском боксе и боевом карате.
35
Таким образом Скрябин вывихнул чеченцу плечо.
36
Это исключительно опасный удар, зачастую приводящий к смертельному исходу.
– Наконец-то, – с облегчением вздохнул я. – Крутой гад попался!
– Н-да уж! – морщась от боли, произнес Рептилия. – Ихний спецназовец небось!
– Не исключено, – согласился я, прикладывая пальцы к сонным артериям поверженного противника. Пульс, хоть и слабый, прощупывался. Затем я осмотрел кряжистого. Тот был безнадежно мертв.
– У, блин! Перестарался в спешке [37] , – недовольно заворчал я. – Надо б кулаком да по челюсти... Два-то «языка» лучше, нежели один. Вдруг «сыворотка» пропала? А Казбек силен! Не чета слюнтяю Сулейману! Просто так не расколется! Ну да ладно, сделанного не воротишь! Вызывай, Витек, «санитаров»...
37
Удар локтем гораздо сильнее удара кулаком, а если он нацелен в висок (при условии, что бьет профессионал), то в девяноста девяти процентах из ста вызывает смерть. Висок вообще чрезвычайно уязвимое место. В этой части головы черепная кость очень тонкая, а кроме того, большой головной нерв и артерии расположены близко от кожного покрова. Поэтому в обычной драке от таких ударов следует воздерживаться.
Паша с Геной, подогнав «Скорую» вплотную к подъезду, сноровисто погрузили в нее двух дохлых чеченов, а также связанного бесчувственного Казбека (разумеется, на носилках, укрытых простынями) и укатили в «излюбленное место». Я же не мешкая полез в заветный тайник. Ампулы с пентоналом натрия, по счастью, оказались там. Положив коробочку в карман, я внезапно вспомнил про другой загашник под ванной и, проверив его, обнаружил в целости и сохранности два пистолета с глушителями, изъятые мною у первых убитых чичей и спрятанные про запас еще в самом начале всей этой заварухи. Кроме того, там же нашлись мои сбережения – восемь тысяч долларов в целлофановом пакете. Тем временем Кретов сложил на столе сегодняшнюю добычу. У обоих убитых оказались при себе «браунинги» с разрешением на ношение. Под диваном нашелся короткоствольный автомат с глушителем, вероятно, принадлежавший Казбеку.
– Не хило затарились, – резюмировал пахан, любовно поглаживая трофеи. – Пять волын на дороге не валяются. Заберем с собой. Заверну-ка их вон в тот коврик да спрячу в багажник. Ты не против, Леш?
– Нет! – буркнул я и, пока Рептилия ходил к машине, внимательно обследовал свое жилище.
Непрошеные постояльцы загадили квартиру сверх всякой меры... В туалете перепачканный жидким калом унитаз и желтые потеки на беленых стенах. Мочились, падлы, как придется, не утруждаясь попасть непременно в толчок. В ванной и на кухне – лужи засохшей блевотины. Повсюду пыль, грязь, заплесневелые объедки, множество использованных одноразовых шприцев. Судя по их количеству, подавляющее большинство участвовавших в долгосрочной засаде «детей гор» плотно сидели на игле.