Запах легких денег
Шрифт:
— Ты что, не понял? — на сей раз закричал Жорик. — Мы сейчас перестреляем всех к чертовой матери! И с тебя первого начнем!
— Да говорю вам, много народа! — спокойно продолжал гнуть свое охранник, оттесняя их к дверям. — Вы что, не видите?
Надо было что-то делать. То есть начинать какие-то активные действия. И Макс решил, что пора приступать к основному этапу операции, наплевав на этого придурка. Иначе это грозило тем, что переговоры могли затянуться надолго. А времени в обрез, надо забирать деньги и валить отсюда, пока кто-нибудь из персонала не догадался включить сигнализацию или пока не подъехала какая-нибудь патрульная ментовская машина.
— Займись им, Жорж! — крикнул Макс напарнику, показывая ему на теннисиста. — А я пока поговорю с кассиром!
Жорик тут же направил ствол охраннику в лоб.
— Сдвинешься с места, пожалеешь, что родился! — рявкнул он.
Охранник вздохнул, безнадежно покачал головой, равнодушно глядя на него, и… сложил на груди руки. Макс решил, что сейчас в охранники стали набирать идиотов! И чтобы на них не отвлекаться, приступил к своим прямым обязанностям. Он решительно направился к кассе и сунул ствол в окошко.
— Ограбление! — крикнул он. — Деньги на бочку!
Кассир удивленно посмотрел на него, даже не пытаясь достать деньги. Макс подумал, что и в кассиры тоже стали набирать идиотов. Потому как мало найдется людей, способных сохранять спокойствие под дулом пистолета. И если такие все же находятся, можно смело сделать заключение, что у них не все в порядке с психикой.
Но вдруг произошло нечто такое, от чего у Макса слегка засосало под ложечкой и помутилось в глазах. Потому что он никак не мог представить себе такой реакции окружающих. Все что угодно, мог, а такой — никогда.
Перед самым окошком стоял грузин с горбатым носом, небритой рожей и черными, как сапожная щетка, усами. Он нагло отстранил Макса локтем и сказал со своим дурацким акцентом:
— Дарагой, ти што, нэ выдышь, здэс очеред!
Макс даже не понял сначала, что тот имеет в виду. А когда въехал, то возмутился до глубины души. И направил ствол прямо грузину в лицо. Макс вообще не любил кавказцев, особенно тех, которые стоят в очередях, и еле сдерживал себя, чтобы не перейти к крайним мерам. Только врожденная осторожность не позволила ему нажать на спусковой крючок. А то пришлось бы кавказцу ехать домой. В деревянном бушлате.
— А ты что, не видишь, дарагой? — с вызовом сказал он. — Это ограбление!
Грузин развернулся на сто восемьдесят и стал зло таращить свои черные глаза.
— Слюшай, дарагой! — зашипел он. — А ми что, па-твоему, проста так тут стаим!
Макс уже решил отыграться на нем за всех кавказцев. Уже собрался влепить ему девять грамм в область сердца. Но не тут-то было! Грузин вынул из-за пазухи такой огромный ствол, что у Макса глаза полезли на лоб, прикрытый маской. И грузин стал махать им у налетчика перед носом. Макс даже опешил от неожиданности. Но тот уже направил свой парабеллум на кассира и сказал:
— Дарагой, викладывай дэнги, и па-быстрее!
Кассир, тощий малый с усталыми глазами, не долго думая, начал выкладывать не стойку запечатанные денежные пачки одну за другой. Грузин спокойно рассовал их по карманам, после чего громко ругнулся на своем грузинском и поспешно ушел.
Стоящий следом за ним мужик в меховой шапке (несмотря на июль) тоже вынул ствол, что-то вроде маузера, и показал им Максу в конец очереди.
— Очередь вон там!
Потом сунул маузер в окошко кассира и потребовал свою долю. Кассир открыл сейф и начал в нем копаться, выкладывая на стол запечатанные пачки рублей.
— Эй ты, побыстрее не можешь! — крикнул мужик кассиру. Торопится, он, что ли, куда? Или ему ещё в два банка надо успеть! Одним словом, нервный попался мужичонка.
— Вас много, а я один! — огрызнулся кассир и выложил на стойку несколько пачек.
Макс изумленно смотрел на происходящее и собрался было стрелять. Потому что никакого терпения у него уже не хватало смотреть на этот беспредел. Но тут парень в очках, который стоял следом за мужиком в шапке, тоже достал свой «макар», отнятый, по-видимому, у какого-то пьяного милиционера. Ни дать, ни взять студент, а туда же, берется грабить честных кассиров! Макс опасливо посмотрел на него и подумал, что если сейчас пальнуть, тут такое начнется. Сразу все повынимают, у кого что с собой! Он повернулся в сторону входа и увидел, что Жорик продолжает держать на мушке охранника, которому, похоже, все было до фени. Грабят тут, не грабят, его дело сторона, словно, он тут поставлен вместо мебели!
— Жорж, контролируй выход! — тогда крикнул Макс. — А я пошел очередь занимать!
И двинулся вдоль очереди. И надо такому случиться — каждый стоящий в ней демонстрировал Максу свое оружие. Откуда они его только понабрали! И надо заметить, хорошие пушки у народа есть. Куда против них нашим друзьям с двумя бэушными стволами!
Последней в очереди оказалась маленькая сухонькая бабулька, божий одуванчик, непонятно зачем оказавшаяся в банке. Может, зашла за пенсией и попала в такой переплет. А может, хотела снять с книжки последние накопления. Но скоро стало ясно, зачем. Короче, Макс пристроился за ней. Не оттеснять же пожилого человека! Но бабуля обернулась к нему и прошамкала беззубым ртом:
— Молодой человек, как вы думаете, нам хватит?
Макс пожал плечами. Он же не знал, сколько в банке денег. Хоть и завозили много, но ведь сразу сколько желающих набежало! И он поинтересовался на всякий случай:
— А ты что, бабуль, тоже это самое…грабишь?
— Конечно! — кивнула бабуля, мать её за ногу, божий одуванчик. — Сейчас все грабят! Государство нас, а мы его!
И достала из сумочки ржавый револьвер дореволюционного образца.
— Вот! — прошамкала она. — Это пистолет моего отца! Он покупал его в тринадцатом году, перед самой войной. Вы можете посмотреть, он заряжен?
Макс махнул рукой и проворчал:
— Какая тебе разница, заряжен он или не заряжен!
— Ну, все-таки! — искренне переживала бабуля. — Вдруг придется стрелять!
Но стрелять не пришлось, поскольку очередь быстро рассеялась. Тут же никакой бумажной волокиты! Все оформляется без извещений и квитанций. Деньги выдаются сразу по первому требованию. И Макс с бабулей быстренько оказались перед окошком кассира. Бабуля всунула свой ржавый револьвер в окошко и сказала хрипло:
— Пошевеливайся, внучок! У меня мало времени!