Запах легких денег
Шрифт:
— Да не боись, — успокоил его Макс, хлопнув по плечу. — Мы тебе ничего отрезать не будем! Останешься целым и невредимым. Только на глаз можно черную повязку надеть.
— Вы можете нищими работать, а только это не по мне! — возмутился Боря. — Я лично могу извозом заняться. Не так рисково, и бабки неплохие можно заработать. Если не лениться.
Они сели в «фольксваген», и Боря включил движок. Уверенней всего он чувствовал себя за рулем любимой тачки. Здесь все было знакомо и дорого — никаких тупых лохов, хитрых бизнесменов и охранников-теннисистов. Разве что гаишники, так с ними всегда можно договориться с помощью шуршащих
— Один мужик из Подольска, — вяло начал Жорик, незаметно подмигнув Максу, — подвез двоих до Москвы. А они и говорят: «Доехал, теперь плати». Отобрали все бабки, выкинули его из машины и уехали. А тачка у него почти новая была…
— Да, это дело опасное! — Макс понял, к чему клонит Жорик. — Можно так нарваться. Хорошо, если тачку отнимут, а то можешь и костей не собрать.
— Так я подозрительных сажать не буду, — уверенно заявил Боря. — Только интеллигентных мужиков или мамаш с дитями.
— Ну-ну… — пробормотал Макс и покачал головой, словно знал наперед, чем все это закончится.
Боря категорически отказался работать нищим, всецело полагаясь на свою машину. Он был в ней уверен на все сто. Сомневался немного в порядочности пассажиров, но решил, если вдруг возникнут проблемы с оплатой, спуску им не давать. И вот на следующий день он выехал на охоту. Сначала катался в центре города, потом вдоль Весеннего проспекта, пересекающего город с одного конца на другой, и покрутился возле центрального рынка. За четыре часа беспрерывной езды он заработал триста рублей. Двух клиентов довез до вокзала, одного до больницы. А остальное время катался по улицам, надеясь увидеть на обочине фигурку с поднятой рукой. И увидел. На обочине голосовала молодая женщина с ребенком на руках. Боря обрадовался, подкатил к тротуару, опустил стекло на правой дверце.
— В Куркино подвезете? — спросила женщина и мило улыбнулась.
— О, это далеко, на другой конец города, — начал торговлю Боря. — Меньше, чем за двести не поеду.
— Идет! — без разговоров согласилась женщина. Видно, торопилась и ей было все равно, за сколько ехать. Или была на содержании у богатенького мужа. Одним словом, денег не жалела. Она открыла заднюю дверцу, забралась в машину и стала укачивать ребенка.
Боря отъехал, довольный, что попался такой удачный клиент. Ну, как не порадоваться, и женщина, что вполне безопасно, и на заломленную вдвое цену сразу согласилась. Боря даже попытался наладить разговор.
— Какой у вас малыш смышленый! И не плачет совсем. Другие как разорутся. Я часто женщин с дитями вожу. С ними никаких проблем. Никогда не…
И тут он запнулся, потому что почувствовал, как ему в щеку уперлось что-то твердое и холодное. Скосил глаза и увидел прямо перед собой ствол черного блестящего пистолета. Женщина ловко вытащила его откуда-то из свертка с куклой и воткнула Боре в скулу. Металл приятно холодил кожу разгоряченного радостью водилы.
— …нарвешься… — автоматически продолжил Боря и надавил на тормоз.
Машина с визгом остановилась посреди дороги.
— Гони бабки, дядя! — хрипло сказала женщина.
И Боре пришлось выложить всю свою дневную выручку.
А в это время Макс с Жориком отправились на вокзал. Приоделись похуже, погрязнее и подырявей. Жорик специально для этого дела разодрал свой старый пиджак, в котором мог ещё ходить и ходить, надел свои юношеские брюки, которые тут же лопнули по шаговому шву и еле доставали до щиколоток, и повязал на один глаз черную ленту. А Макс нарисовал себе цветком зверобоя фингал под глазом и накрахмалил волосы так, что они стали торчать во все стороны. Затем надел драную грязную майку и страшно потертые джинсы, на которых дырок было больше, чем карманов. Теперь они ничем не отличались от бомжей и если бы участвовали в конкурсе на самый отвратительный нищенский облик, то заняли бы первые места. Однако конкурс устраивала сама жизнь, и она же распределяла призы. Так что вполне могла дать вместо первого приза такую оплеуху, от которой неделю звенело бы в ушах.
Оказалось, что на вокзале и без них хватает нищих и бомжей, которые довольно профессионально собирали подаяние с таких же нищих, а потому скупых и прижимистых граждан. Они торчали на самых видных местах, где больше всего толкалось народа. Одни сидели на земле, вытянув ноги, через которые перешагивали торопящиеся на поезд пассажиры. Другие стояли на своих двоих и хватали пассажиров за локти, противными голосами рассказывая о своей горькой доле.
— Я не местный! — верещал гнусавым голосом какой-то инвалид на одной ноге. Вторую ему заменял костыль. — Приехал из самой Москвы. Нас выгнали с насиженных мест беженцы с Кавказа. Потерял ногу в боях с конкурентами. Не дайте помереть с голоду бывшему главному инженеру одного из закрытых оборонных предприятий.
Макс оглядел прилегающую к вокзалу территорию и спросил напарника:
— Ну что, Жорж, драная твоя душа, где встанем? Где будем собирать наше законное подаяние?
Жорик тоже окинул взглядом вокзальную площадь и заприметил одно неплохое местечко, которое на удивление оказалось вакантно. Он показал Максу грязным пальцем в сторону дверей.
— Давай у входа! Там никто не стоит. И больше народу ходит. Столько бабок насобираем!
Макс с ним согласился, и они с Жориком заняли пост возле входа в здание вокзала, надеясь, что приезжающие и отъезжающие проявят к ним сострадание и не откажут в мелочи. Причем Макс встал с одной стороны дверей, а Жорик с другой. Не простояли они и пяти минут, и даже не получили ни копейки, как к ним подвалил безногий инвалид-москвич. От него разило перегаром, потом, мочой и гнилой помойкой. Во рту у бомжа не было ни одного зуба. Вероятно, это оказался самый главный вокзальный нищий, короче говоря, пахан.
— Вы кто такие? — поинтересовался он, не глядя на Макса и рассматривая что-то вдали. Видно, проверял, где находятся другие нищие, то есть его основные вооруженные силы, которые в случае надобности подтянутся в один момент.
— Мы от Левы Меченого, — доложил Макс. — Прибыли к вам в порядке оказания шефской помощи. А то, поди, не справляетесь тут! Работы, поди, невпроворот!
— Какого ещё Меченого? — прохрипел старый пират. — Не знаю такого! И вас я не знаю! Откуда вы взялись, недоноски!
Максу этот разговор не понравился. Он-то был уверен, что вокзальный народ обрадуется прибытию подмоги. Или, во всяком случае, отнесется с пониманием к собратьям по несчастью. Но волчьи законы капитализма срабатывали даже на этом захолустном участке бренной земли.
— Местные мы! — зло проворчал Жорик, который услышал их разговор. — Карячинские. Но временно безработные. Лева нас к себе пристроил. И сказал, на вокзале нищими работать. А он знает, что говорит. Значит, здесь временная нехватка кадров.