Запах любви
Шрифт:
Глава 3
С трудом успокоив и выпроводив Наумову, я задумался. Вот черт! И что с ним делать, непонятно. Пока я размышлял, вошла секретарь с папкой документов.
— Оля, надо посекретничать, — я подвинул ей стул. — Не в курсе, Паша кому-нибудь нравится?
— Какой Паша? — не поняла она, но заинтригованная присела. Юрист по образованию, Карданьян пыхтела на скучной должности, мечтая сделать карьеру в компании. Амбициозная и упрямая,
— Ему уже кличку дали? — расстроился я.
— На это животное никто не посмотрит, — фыркнула она. — Двух слов связать не может, разговаривает сам с собой. Придурок. У нас тут мало девушек, и все заняты.
— Грустно, — забарабанил я пальцами по столу. — Ладно, иди.
— Почему спросил? — она умирала от любопытства, и нужно было что-то сочинить на ходу.
— Одна сотрудница интересовалась им, решил уточнить, — сказал я и улыбнулся.
— Кому нужен этот потный дикобраз? — не поверила Ольга, вставая.
— Почему дикобраз, умный и толковый, — стал я защищать программиста.
— Не знаю, ведет себя как даун, — скривила она лицо. — Тут не все, часть приказов осталась неразобранной, не успела.
— Принеси сюда, останусь после работы, просмотрю, — предложил я.
— Тебе тоже кличку придумали, — Ольга решила поделиться последними новостями и засмеялась.
— Неужели? — нахмурился я. — И что там за креатив?
— Малышок, — захихикала в ладошку. — Не обижайся только.
— Не смешно, — пожал я плечами. — Наташа, наверное?
— Не скажу, — она потянула ручку двери. — Ты не обиделся?
— Привык, со школы дразнят, — я сделал вид, что меня это не касается, хотя сильно расстроился. Черти. — У Васи тоже есть прозвище?
— Котенок, — Ольга загадочно улыбнулась.
— Малышок, котенок, вонючка — детский сад, — проворчал я. — Тащи документы.
Я открыл папку, которую она принесла, и наткнулся на открытку. На ней медведь обнимал девочку, текст не успел прочитать. Ольга влетела, тяжело дыша, и буквально вырвала у меня из рук буклетик.
— Случайно забыла, — выдохнула она. — Прости.
— Что там такое? — заинтересовался я. — Успел прочитать только «Рыбка моя…».
— Сосед пишет, — Ольга прижала открытку к груди. — Он мне не нравится, а послания со стихами красивые, собираю на память.
— Понятно, — хмыкнул я и в пятый раз начал перечитывать текст дополнительного соглашения.
— Привет, — неожиданно позвонил Борис и замолчал. Он молчал минуту, потом медленно сообщил. — Наташка уволится хочет, Виталик уйдет за ней, мы для чего тебя взяли? Разрули ситуацию.
— Не люблю шантажистов, — отрезал я. — Если хочет уволиться, пожалуйста.
— Эти люди работают со мной с момента основания компании, — веско обозначил генеральный свою позицию. — Оля с Васей тебе дифирамбы поют, вот и покажи, что ты умеешь.
— Хорошо, — с трудом сдерживая раздражение, пообещал я, положил трубку и выругался. Взял телефон, чтобы вызвать Павла, и задумался. А что я скажу? Иди мойся? Пошлет меня лесом и нос расквасит. И правильно сделает.
У программиста не было друзей или девушки, через которых можно было бы повлиять на его привычки. Приказать ему я не мог. Сам он не видел себя со стороны, не вдыхал и не ощущал проблемы.
Взгляд упал на стопку пустых конвертов, в которых я рассылал договора удаленным сотрудникам.
Когда нет значимого лица, надо его выдумать. Я взял чистый лист бумаги, и высунув язык, вывел:
«Паша, я люблю тебя….»
Нет, не пойдет…порвал лист и начал заново…
«Я люблю тебя. Чувства сжигают сердце изнутри. Не могу спать и есть, думать и работать. Мне постоянно хочется пройти мимо тебя, чтобы подышать воздухом, которым ты дышишь».
Я улыбнулся, почесал голову и продолжил сочинять дальше:
«Любовь — это когда есть тот, кто наполняет жизнь смыслом и особым счастьем. Паша, будь всегда рядом.
Незнакомка.»
— Надеюсь, его проймет, — пробормотал я и утонул в работе, а уходя из офиса, сунул конверт под клавиатуру, по которой стучал программист.
На следующий день заглянул в отдел продаж. На чудо я не надеялся, импровизировал на ходу. Конверт исчез, а он молча пялился в монитор и продолжал вонять дальше. Черт лохматый.
В конце дня я подложил второе послание:
«Вчера призналась тебе, а сегодня пожалела. Наверное, я кажусь тебе смешной. Мне приснился сон, в котором ты и я бежали по ромашковому полю. Ты был в белой футболке и белых шортах, а вокруг целое поле белых цветов. Люблю ромашки. Вдруг я упала и поранилась. Ты нежно погладил меня по коленке и стал утешать. Утром я осмотрела ногу, сон показался невероятно реальным. Я боюсь подойти к тебе, любимый, высылаю место, которого ты касался своими ласковыми руками.
Незнакомка».
Я выкопал из сети фото и распечатал его. Снимок скромный и нескромный одновременно: ноги девушки, едва прикрытые белым нижним бельем. Ни лица, ни других деталей. Вздохнув, засунул в конверт. Нужна была хоть какая-то визуализация.
— Ты все-таки поговорил с ним? — позвонила на третий день Наумова.
— С кем? — зевнул я, не врубаясь, отчаянно хотелось спать. — Завал с работой, говори яснее.
— Я про Пашу, он весь такой белый пришел, — растерянно заметила она. — Но все равно воняет.