Запах полыни. Повести, рассказы
Шрифт:
— Токтар-ау, зачем ты пришел? Ведь мы же договорились, — сказала сестра с упреком.
Ну да, и я, как всегда, присутствовал при их договоре. Они условились днем не подходить друг к другу и даже по возможности не появляться в одном и том же месте, чтобы не было повода у сплетниц чесать свои длинные языки.
А произошло это после того, как наша мать остановила Токтара на улице и сказала ему:
— Токтар, дорогой, не подумай, будто я считаю тебя недостойным моей Назиры. Лучшего бы я ей не желала жениха. Разве
Токтар, по его словам, растерялся, забормотал:
— Что вы говорите, тетя? Что говорите?.. Я не такой. Я не такой…
Но мать и слушать не стала…
С тех пор они так и делали — избегали друг друга. Ну, а если и сводил их случай, перекинутся словом, да так быстро, что сплетницы и глазом не успевали моргнуть, и расходятся как ни в чем не бывало каждый своей дорогой. И вдруг Токтар подошел к ней посреди бела дня…
— Да, Токтар, что же ты? Мама узнает, — я поддержал сестру.
— Назираш, меня призывают, завтра еду в район, — сказал Токтар, радостно улыбаясь.
— На фронт? — спросила сестра, видно надеясь, что Токтар ответит отрицательно, точно парня, получившего повестку, могут послать куда-то еще.
— На фронт! — подтвердил Токтар, ликуя. — Из нашего аула призвали четверых. И меня в том числе! Сейчас у нас такое! Собралась вся родня! Еле ускользнул, чтобы сказать тебе.
— Токтар-ау, Токтар-ау, но ведь ты еще слишком молод, чтобы идти на фронт. Что же ты делаешь? — в ужасе прошептала Назира.
Она отвернулась, села на вязанку к нам спиной и жалобно повторила:
— Что же ты делаешь? Ведь еще твой возраст не подошел.
— Я же их обманул. Военкомат не знает.
Токтар нам улыбался, сиял, совершенно не замечая, что творится с сестрой. Признаться, я тоже ее не понимал. Что же плохого в том, что джигит идет воевать с фашистами? И завидовал Токтару.
По-прежнему сидя к нам спиной, Назира сняла косынку, провела ею по глазам.
— Ну, ладно. Вечером приходи на наше место. Мы с Канатом будем ждать, — сказала она, поднимаясь.
Сестра хотела взвалить вязанку на спину, но Токтар не позволил, поднял и ее, и мои дрова на свои широкие плечи и донес до аула.
— Отсюда уже недалеко, дотащим сами, — сказала сестра, остановившись в начале улицы.
Токтар опустил вязанки на землю. Он и сестра постояли, не сводя друг с друга глаз. С его губ так и не сходила широкая, счастливая улыбка. А глаза Назиры то и дело наполнялись слезами. Она провела ладонью по его лицу, взяла за руку.
— Вечером приходи. Мы тебя ждем, — напомнила она.
Вечером, когда меня послали на луг за нашими козами, я двух отогнал в сарай, а третью, белую, с прямыми рогами, привязал в кустах, на окраине аула. И, войдя в дом, сказал маме с самым невинным видом:
— А белая коза куда-то ушла. Один я искать боюсь. Там скоро будет темно.
— Пусть с тобой пойдет Назира, — распорядилась мать, ничего не подозревая.
Мы только этого и ждали, выскочили на улицу и побежали на место встречи, на холм, к одинокой яблоне. Я очень гордился своей хитростью, мне не терпелось поскорее рассказать Токтару, как я ловко провел свою мать. Сестра и та отвлеклась от печальных мыслей, посмеялась вместе со мной.
Токтар еще не пришел. Я уселся на сухую прошлогоднюю траву, прислонившись спиной к стволу одинокой яблони, а сестра занервничала, принялась ходить передо мной, словно маятник.
— Канат-ай, когда он придет, отойди, пожалуйста, к забору, подожди меня там, — попросила сестра.
— Там темно. Мне одному страшно.
Честно говоря, мне хотелось послушать, что скажет на прощание Токтар Назире.
— Не бойся, там никого нет. И вот возьми для храбрости это, — она нагнулась и протянула мне сук.
Я взял его и вспомнил, как здесь Бубитай гонялась с палкой за племянницей Тоштан. Может, именно с этой палкой.
— Ладно. Только не задерживайся, — сказал я, вздохнув.
— Я недолго.
Мы ждали Токтара, однако он почему-то не шел. Сумерки сгустились, стало темно, аул затих, готовясь ко сну. И вдруг на пороге своего дома снова затянула песню свихнувшаяся Бубитай. Я от неожиданности выронил палку.
Но Бубитай пожаловалась на свое горе и умолкла. А Токтар все еще не появлялся.
— Почему его нет? Он должен, должен прийти, — сильнее разволновалась Назира.
Ну а мне-то откуда знать? Я и сам удивлялся. Так это было не похоже на Токтара. Обычно он приходил раньше нас, ждал по целому часу, а может, и того больше.
Наконец в темноте зазвучали шаги. Кто-то быстро шел в нашу сторону.
— Мы здесь! Мы здесь! — закричал я, не удержавшись.
— Я так и поняла, что вы у дерева. Пусть бог покарает вас! — раздался гневный голос матери. — Коза кричит под дверью дома, а вы оба как сквозь землю провалились. Можно подумать, что с вами случилась беда. А вы вот где! Ну-ка, сейчас же домой! — приказала мать, вырастая перед нами.
Мы виновато побежали впереди, как два проказливых жеребенка, пойманных среди посевов, а мама молча шагала следом, но и в молчании ее чувствовалась незатихающая гроза. Потом мне показалось, будто за нами идет еще один человек. Этот четвертый будто бы обогнал нас стороной. Когда мы подошли к порогу, за угол нашего дома и вправду бесшумно метнулась темная тень. Я и сестра узнали Токтара. Назира схватила мою руку, лихорадочно сжала ее. Она взывала о помощи, считала меня единственным, кто может ей помочь.