Запах страха. Коллекция ужаса
Шрифт:
Входная дверь была оставлена открытой кем-то из соседей. Он вошел.
В квартире, не включая свет, он налил себе выпить и сел в единственное кресло. Достал свой сотовый и отправил текстовое сообщение. Оранжевое уличное освещение озаряло призрачным отсветом дешевые книжные полки, набитые низкопробными романами, исследованиями настоящих преступлений, антологиями ужасов и мрачной научной фантастикой. Пискнул сотовый. Он открыл телефон, прочитал сообщение и набрал ответ. Когда он жил здесь, основным предметом в этой комнате была большая двуспальная кровать. Переезд в дом Кристи позволил ему превратить квартиру в рабочий кабинет, о котором он давно мечтал, и кровать была сожжена
Пришло еще одно сообщение. Он прочитал его и закрыл телефон, не ответив.
Как обычно, на нижнем этаже гремела музыка.
Осушив стакан, он опустил голову на мягкую спинку кресла.
Текстурное покрытие потолка собирало на себя паутину и грязь, но он сомневался, что ему когда-либо захочется его чистить или обновлять. Очень немногие люди бывали здесь. Линзи, конечно, провела в этой квартире немало времени. Он горько усмехнулся, потом закусил губу и устремил взгляд на потолок, чутко прислушиваясь к каждому звуку, несмотря на уханье басов из квартиры этажом ниже. Кристина переступала порог этой квартиры от силы пару раз, вскоре после их знакомства, но потом — никогда. Не было повода. Она как-то возмутилась, что он содержит квартиру, мол, дорогое удовольствие, но он возразил, что в ее доме не хватает места для всех этих книг и пленок. Не говоря уже о том, что хранится на чердаке. Он снова закусил губу.
Мэддокс включил магнитофон, и размеренный хаос «Новых карт ада» Пола Шутца вступил в битву с идущим снизу ритмичным уханьем. Этот альбом 1992 года был постоянным саундтреком к его работе над книгой в этой квартире. В редких случаях он включал «Новые карты ада II: Вознесение металлов». Ему казалось, что это помогает. Иногда он представлял, как будет рассказывать какому-нибудь известному журналисту вроде Кирсти Варк или Верити Шарп: «Вначале это было необходимо, чтобы настроить мысли на нужную волну, и вскоре переросло в привычку. Я просто не мог работать над книгой, если фоном не играла музыка. Ведь речь идет о создании герметически запечатанного мира, каким и является ад, против чего, я думаю, вы не станете возражать. Хоть он и расширяется с пугающей скоростью, извергаясь в наш мир очагами. Норт-Кенсингтон, Масуэлл-хилл. Лондон превращается в ад, Кирсти».
Он открыл файл и подправил неудачный кусок текста. Сохранил его и открыл другой файл, «Доллис-хилл». Кое-какие заметки, несколько попыток описать дом, пропуски, большие пропуски. Он знал, что ему придется туда вернуться.
Он воспроизвел в памяти мысленные наброски и зарисовки. Осень 1986 года. Погожий день. Ветреный, но сухой и яркий. Прогулка по незнакомому району Лондона. Длинная дорога, обсаженная деревьями. Вид с высоты. Особняки и примыкающие друг кдругу дома. Викторианский, эдвардианский стиль.
Звонок домофона вырвал его в настоящее. Вздрогнув, он закрыл файл, встал, прошел в коридор и снял трубку.
— Открыто. Поднимайтесь, — сказал он и только потом понял, что она его не слышит.
Он остался стоять в коридоре, прислушиваясь к шагам на лестнице. Шаги остановились перед дверью, и стук раздался не сразу, а через пару секунд. Он представил, что она приводит себя в порядок, разглаживает одежду, убирает волос с воротника. Или смотрит на часы
— Входите, — сказал он. — Спасибо, что пришли.
Все, что Мэддокс сделал для улучшения изображения, — это уменьшил размер окна медиапроигрывателя, чтобы рот репортера не так дробился на пиксели.
Пока Карен изучала видеозапись, Мэддокс сходил в дальний конец комнаты и вернулся со стаканом красного вина, который поставил у ноутбука. Карен подняла руку, отказываясь, но он только подвинул стакан немного ближе к ней и отошел. Наконец, когда она смотрела запись в третий раз, ее рука потянулась, возможно, непроизвольно, к стакану. Сделав глоток, она подняла стакан, рассматривая бойкого репортера: очки в стиле Майкла Кейна, застегнутый на все пуговицы пиджак, расстегнутый воротник рубашки, рука, примостившаяся на бедре.
Мэддокс смотрел, как она снова включила воспроизведение. Каждый раз, когда репортер начинал говорить, она немного приближалась к экрану и чуть-чуть наклоняла голову налево, выставляя правое ухо, которое сохранило остатки слуха, несмотря на то, что запись была без звука. Привычка, решил Мэддокс.
Карен откинулась на спинку кресла и посмотрела на Мэддокса, прежде чем начать.
— Он говорит что-то вроде: «По сообщению газет… о расследовании… обнаружены два сожженных женских тела…» То ли пятнадцать, то ли пятьдесят лет назад. Что-то про век. Простите, тут правда трудно разобрать.
Речь ее звучала как речь человека, которому пришлось учиться говорить, не слыша звука собственного голоса.
— Отлично! Это мне очень поможет, Карен. Наверняка там было «пятнадцать». Я даже не знал, что он говорил о доме Кристи. Но он сказал «сожженные» тела? Вы уверены? Странно.
— Нет, я не уверена, но мне так послышалось.
Карен этим выражением («послышалось») напомнила ему одного слепого, как-то попросившего Мэддокса перевести его через дорогу, который шел «повидать доктора».
Мэддокс хотел наполнить ее стакан, но она накрыла его рукой.
— Мне нужно идти, — сказала она. — Я же говорила, что могу к вам зайти лишь на минутку.
Мэддокс постоял секунду с бутылкой, потом отступил.
— В другой раз, — сказал он.
— Хотите еще что-то мне показать?
— Возможно, еще появится, если вы не против.
— Когда появится, обращайтесь.
Он проводил ее до двери, потом снова выключил свет и стал смотреть в окно, как она выходит на улицу. Выйдя из подъезда, она остановилась, посмотрела сначала в одну сторону, потом в другую, как будто решая, куда идти. Не очень-то похоже на женщину, которая спешит на встречу. Он проводил ее взглядом, когда она пошла на юг, в сторону Сент Эннс-роуд, и скрылась за углом, после чего уселся в кресло и выпил вино из ее стакана. Его блуждающий взгляд прошел по книжным полкам, поднялся по стене и остановился на потолке. После этого он просидел полчаса без движения, не сводя глаз с потолка и прислушиваясь к поскрипываниям и вздохам дома. Музыку внизу к этому времени уже выключили.
Обратно он поехал другим маршрутом. Поднялся по Харрингей-ладдер, свернул на запади миновал Прайори-парк. Вдавил педаль газа на Б-образной Кренли-гарденс, позволил склону замедлить ход машины и медленно вкатился на парковку у дома № 23. Там он заглушил мотор и посмотрел на окно квартиры на третьем этаже, в которой Деннис Нильсен прожил с октября 1981 до февраля 1983 года. Одной из ошибок этого серийного убийцы, из-за которой его и поймали, было то, что он надолго оставлял открытым мансардное окно, привлекая внимание соседей.