Запах ведьмы
Шрифт:
Так вот, судя по моим часам, земля под ногами у нашего капитана уже начинала дымиться.
– Вы позволите?
Возле нашего дивана остановился густо накрашенный мужик в белом халате, из-под которого кокетливо выглядывали бледные тощие ножки. Халат был застегнут лишь на пару пуговиц, потому что мешал живот, а в разрезе груди предупредительным семафором краснел кружевной лифчик.
Я коротко вздохнул и пожал плечами.
– Да садитесь, конечно.
– Нет-нет, я хотел пригласить вашего спутника,– мягко улыбнулся
– Куда пригласить? – оторопел я.
– На танец,– в свою очередь удивился моей непонятливости Доктор.
Я взглянул на Ганса. Веснушек на его лице уже не было видно, зато стали хорошо видны желваки, гуляющие по его мятой щетинистой харе. Было ясно, что именно скажет или даже сделает сейчас Ганс,– он и так сидел здесь на последнем градусе терпения.
Я встал и протянул руку Доктору.
– Позвольте мне потанцевать с вами. Мой друг сейчас немного расстроен. У него вчера умерла любимая собачка, и он до сих пор не может прийти в себя от горя.
– О боже!..– отчетливо всхлипнул Доктор.– У меня ведь месяц назад тоже умер близкий друг, канадский енот Чарльз. Я кремировал его по католическому обычаю. Как вы думаете, он ведь сейчас на небесах? Ведь у животных не может не быть души, не правда ли?
Этот католический енот щебетал еще что-то подобное, но мне удалось увести его от Ганса, и мы принялись вальсировать по танцплощадке, толкаясь среди довольно плотной толпы прочих пидарасов.
Доктор начал теснее прижиматься ко мне, а потом вдруг повел носом и удивленно спросил:
– Не могу понять, какой парфюм вы используете?
Я мысленно охнул, но потом меня осенило, и я снисходительно усмехнулся ему в глаза.
– Вы что, не в курсе последнего парфюмерного тренда? Галактическая фишка от Юдашкина – дезодорант с запахом пота афроамериканцев. Шестьсот евро за миллилитр. Сильная вещь, чувствуете?
– Чувствую,– задумчиво произнес Доктор и снова принялся тискать мои костлявые ляжки.
Потом он вдруг ссутулился, чуть отстранился от меня и грустно произнес:
– Я вам не нравлюсь. Это точно. Вы сторонитесь меня. Ну почему, почему меня постоянно преследуют неудачи в любви?
Я деликатно помолчал, чтобы не выдать себя окончательно, и Доктор продолжил перечисление своих жалоб на жизнь:
– И в бизнесе, знаете ли, тоже не все ладно. Представляете, угораздило вложить почти полмиллиона в акции «Колеса фортуны».
– Сочувствую,– кивнул я и сделал понимающее лицо.
– «Сочувствую»,– передразнил меня Доктор.– Не знаю, конечно, у вас парфюм по шестьсот евро за миллилитр… Может быть, для вас полмиллиона вообще не деньги. А вот для меня это был чувствительный удар. Я подумал, что найду утешение здесь, в клубе, но, увы, и в любви меня ждут одни удары…
Он совсем сложился передо мной в одном низком поклоне и вдруг припал к моей ширинке, лихорадочными движениями начиная ее расстегивать и путаясь в пуговицах армейского гульфика.
Я встрепенулся всем телом, одной рукой прикрыл срамное место, как футболисты перед пробитием штрафного, а второй уперся Доктору в лысину, отодвигая его на безопасное расстояние.
Доктор выпрямился и упал мне на грудь, заходясь в натуральных рыданиях.
– Меня никто не любит. Меня никто не хочет. Я старый лысый педрила, который никому не нужен!
Услышав последнюю фразу, я изумился самокритичности этой формулировки и с почти искренним одобрением похлопал Доктора по плечу.
– Не переживайте, мой друг. У вас все еще будет – и любовь, и страсть, и бессонные ночи под луной…
– Нет, не будет!..– капризно возразил Доктор, продолжая мокнуть на моей впалой груди.
Невидимый в полумраке зала оркестр прекратил игру, и причитания Доктора стали слышны всем присутствующим.
– Зануда новенького нашел, смотри,– донеслось до меня.
– А кто это с Занудой? На Прохорова как похож – одно лицо просто! – раздался еще один свистящий шепот.
– Ты что, Прохоров не «тематический»! Он натурал конкретный! – осадили последнего комментатора сразу несколько голосов, но шепот продолжился, перерастая в отчетливый гул.
Я мягко отстранил Доктора и сказал ему громко и внятно:
– Полмиллиона евро за любовь – это не потеря, а подарок судьбы. Я, бывало, платил и побольше.
Что меня вдруг так понесло, я сам не понял, но, сказав эту чудовищную чушь, я красиво повел плечами, стряхивая Доктора с груди, и пошел на диван к Гансу.
На секунду в зале повисла настороженная тишина, а потом она взорвалась гулом возбужденных голосов, долдонивших одно и то же:
– Да Прохоров это, точно тебе говорю!..
– Да не Прохоров это!
Ганс сидел уже в самом углу дивана, тщетно пытаясь спрятать сто килограммов своей роскошной плоти от вожделенных взглядов быстро опьяневших участников карнавала.
Я сел рядом с ним, но не успел сказать ни слова, как рядом показался метрдотель в сопровождении сразу двух официантов. Официанты встали навытяжку, а он склонился надо мной в угодливом поклоне, шепнув на ухо:
– Рады приветствовать вас в нашем заведении, Михаил Дмитриевич! Это такая честь для нас!
Я отвернулся от него в зал и процедил сквозь зубы:
– С вас десять тысяч евро за разоблачение, уважаемый!
Метрдотель подобострастно захихикал шутке:
– Да, конечно, теперь я ваш должник до гроба. Но мы никому не скажем! Позвольте спросить, что вы и ваш спутник изволите пить? Или, возможно, вы еще будете кушать? Могу порекомендовать фрикасе из андоррских кроликов, голубцы из верблюжатины, акульи плавники в мексиканском соусе, омара в восточном стиле с имбирем и зеленью в соусе из черных бобов…