Запахи миндаля
Шрифт:
– Мне незачем это знать, – отвечал мудрец сборщику податей. – Я никогда не продавался.
Однажды любимый ученик мудреца Лунь И по имени Па Сюнь завёл со своим учителем разговор о предназначениях судьбы.
– Я знал одного человека, – сказал мудрец Лунь И, – которому в жизни выпал такой жребий: когда он должен был умереть, над его остывающим телом рыдали бы двенадцать взрослых детей, шесть сыновей и столько же дочерей.
– И этот человек заранее
– Да, – кивнул мудрец Лунь И. – Убоявшись смерти, он решил обмануть судьбу. И ему это удалось.
– Этот человек обрёл бессмертие? – предположил проницательный Па Сюнь.
– Конечно же, нет, – отвечал мудрец Лунь И. – Совсем недавно он умер глубоким стариком. Дело в другом: несчастный не женился и так и не завёл детей.
Умирая, мудрец Лунь И призвал к себе любимого ученика Па Сюня и сказал ему:
– Благодарю тебя, милый юноша, велика твоя заслуга в том, что очень многое понял я в этой жизни!
– Добрый мой учитель! – воскликнул поражённый Па Сюнь. – Ведь это я должен тебя благодарить!
Мудрец Лунь И слабо улыбнулся.
– Ты ошибаешься, славный Па Сюнь, – отвечал он. – Ибо ты лишь вступил на долгий путь познания и ещё неизвестно, куда придёшь.
Однажды, рассуждая о делах государственных, Великий Мандарин заметил:
– Наиболее разумное из установлений состоит в том, чтобы повсюду времена года следовали в определённой череде: вслед за зимой весна, далее лето, затем осень, после осени же вновь зима. Порядок этот не следует нарушать, ибо в противном случае число неудобств значительно превзойдёт выгоды.
Помолчав, Великий Мандарин скромно добавил:
– Следовало бы непременно установить именно такую последовательность времён года, если бы об этом не позаботился уже кто-то из моих предшественников.
Однажды мудрец Лунь И со своим любимым учеником по имени Па Сюнь разглядывал рыб, плавающих в прозрачном пруду.
– Скажи, дорогой учитель, – спросил пытливый юноша, – тебе не хотелось бы родиться в воде и прожить жизнь серебристым карпом?
– А разве это от меня зависит? – вздохнув, отвечал мудрец Лунь И.
Однажды наёмный солдат Чу Фыи обратился к мудрецу Лупь И.
– Мудрый старик, – сказал доблестный воин. – В последнее время происходит что-то неладное. Во время боевых упражнений меня стали посещать разные глубокие мысли.
– Вот как? – покачал головой мудрец Лунь И.
– И что самое удивительное, – продолжал храбрый воин Чу Фын, – чем сильнее я размахиваю мечом, тем настойчивее самые животрепещущие вопросы встают передо мной! Что делать?
– Размахивая мечом, нужно внимательно смотреть
Бедняк Цу задумал женить своих сыновей.
Он попросил мудреца Лунь И сказать, что тот думает о его будущих невестках.
– И ту и другую я с полным основанием сравнил бы с пчелой, – отвечал мудрец Лунь И.
– Но они такие разные! – изумился бедняк Цу.
– Первая необыкновенно трудолюбива, – объяснил мудрец Лупь И. – Вторая же способна пребольно ужалить.
Однажды наёмный солдат Чу Фын упражнялся в стрельбе из лука. Когда все до одной стрелы без промаха попали в цель, храбрый воин грустно спросил себя:
– Неужели я уже всего достиг в этой жизни и мне не к чему больше стремиться?..
Однажды мудрец Лунь И со своим любимым учеником Па Сюнем пил душистый лянский чай.
Чудесный напиток так понравился обоим, что славный юноша Па Сюнь решил подольше растянуть удовольствие.
Ученик мудреца Лунь И разлил остатки чая в две большие чашки и оставил их на завтра.
На следующий день холодный вчерашний чай уже не показался ни мудрецу Лунь И, ни его ученику Па Сюню таким уж вкусным и душистым.
– Вот так меняются наши представления о прошедшем, – грустно улыбнулся мудрец Лунь И.
Однажды мудрец Лунь И и его любимый ученик Па Сюнь любовались великолепными золотыми рыбами, которые лениво плавали в прозрачных глубинах небольшого пруда.
– Трудно себе представить, – сказал умный юноша, – что эти волшебные создания выведены человеком из обыкновенного речного карпа!
– Ты удивился бы ещё больше, милый мой молодой друг, – отвечал мудрец Лунь И, – ты был бы потрясён, отрази гладкая поверхность этого пруда наш собственный изначальный облик.
Размышляя о сущности божественной власти, Великий Мандарин спросил придворного мудреца, существуют ли какие-то пределы его, Мандарина, могущества.
– Нет, – без колебаний отвечал придворный мудрец.
– Значит ли это, – с улыбкой продолжал Великий Мандарин, – что стоит мне издать соответствующий Указ, как серый воробей начнёт издавать волшебные сладкозвучные трели?
– Но один этот пример ещё ничего не доказывает, – покрылся холодным потом придворный мудрец.
– Напротив, – склонился пред Великим Мандарином присутствовавший при разговоре палач Ли Хо. – Либо пташка тут же запоёт соловьем…
– Либо? – Великий Мандарин с любопытством окинул взором дрожащего придворного мудреца.