Запахи приносятся неожиданно
Шрифт:
– О чем они? – спросил. – В чьих карманах дыры, при чем здесь карманы с дырами? Не нравится мне это представление, чего они добиваются? – пожал плечами и умолк, ответов пока не было, и не было смысла задавать вопросы.
Заметили, как бармен поднял трубку телефона, выполненного в стиле старых моделей, и крякнул:
– Ветеринарная служба? Слышите, громко лают собаки? В карманах дыры!
После этого у Малкина появилось паршивое предчувствие. Он негромко пробормотал, что кормежку они явно не получат, надо сматывать удочки. Друзья раздраженно согласились. Лучше убраться отсюда, пока не угодили в новую неприятность. Хотя животы подтянуло. В воздухе парили аппетитные запахи,
– Ждете, что буду благодарить за яблоко? – усмехнулась и с шумом отодвинула стул. – Не дождетесь!
Седой и чубастый не противились, молчали, равнодушно смотрели сквозь нее, как будто Карюхи за столом уже не было.
Первым направившись к выходу, Раппопет не успел приблизиться к лестничному проему, как из него, спиной вперед, пулей вылетел полицейский, и таким же порядком, как черти из табакерки, выпрыгнули шесть крупных парней в белых халатах. В голове у Андрюхи промелькнуло, что, видимо, их здесь называли ветеринарами. Полицейский с погонами лейтенанта подступил к Раппопету, повернулся грудью и осмотрел. Андрюха увидал серьезное неулыбчивое лицо, неприветливое и даже враждебное, с глазами, похожими на мыльные пузыри. Брови сошлись у переносицы, и раздался трескучий голос:
– Зашухарила Мурка.
Вся эта картина с полицейским и ветеринарами вызвала у Раппопета неприятные чувства. Кажется, припрыгали верзилы по их души. И хотя, по мнению Андрюхи, ничего противозаконного никто из приятелей не совершил, но что-то стало нудно разъедать изнутри.
– Слушай, лейтенант, у меня вот уже где все эти загадки, – Андрюха ребром руки отчаянно стукнул себя по шее. – Ты хоть растолкуй по-человечески, куда мы попали?
Полицейский в ответ как-то странно замычал, пробежал руками по карманам формы и жестко ткнул Раппопета коротким тупым пальцем в грудь:
– Ножички по ребрышкам.
– Что? – не понял Андрюха. – Ты чего, лейтенант, какие ножички? – подмышками вдруг жарко запотело, показалось, что в воздухе потянуло паленым, уж не хочет ли этот полицейский навесить на них мокрое дело. Раппопет обратил внимание, как горожане навострили уши, будто получали удовлетворение от того, что происходило. Обрадовались, ненормальные. Андрюха напрягся. – Не выйдет, лейтенант, у нас с полицией никогда никаких проблем не было. Мы ножичками не балуемся, мозги еще не атрофировались. В вашем городе мы люди новые, недавно тут очутились, ни с кем не знакомы и никому вреда не сделали. Поэтому ищи среди своих! – Андрюха показал на горожан за столиками.
Но полицейский даже ухом не повел в сторону завсегдатаев кафе, однако пронизал приятелей внимательным взглядом.
– Геморрой – скверная штука, – недобро заметил он после некоторой мрачноватой паузы.
Это утверждение, хоть и высказано было в мрачной форме, Раппопета несколько расслабило и чуть рассмешило:
– У тебя, что ли? – усмехнулся прищурившись. – Или у всех сразу? – кажется, с этим полицейским тоже не соскучишься. Андрюха на шаг отступил. – Ты, случайно,
– Чтобы защититься от собаки – убей ее! – крикнул полицейский, вскипая раздражением. – Собачий лай не заглушит пения петуха.
Ну, пошла писать губерния, поморщился Андрюха. По большому счету ему было наплевать, верил ли полицейский в то, что говорил, или просто пургу гнал, напускал туману, так сказать, огорошивал, чтобы оказать психологическое давление. В том и в другом случае Раппопет приготовился дать отпор. Одного не понимал, с какой целью устраивался цирк. В этом городе как бы все ломали комедию, и полицейский, по всему видно, не был исключением.
– Послушай, лейтенант, что тебе от нас надо? – спросил, сжимая кулаки. – Мы никого не трогаем. Зачем привел бугаев в белых халатах? Чего вы все хотите?
Ветеринары окружили плотным кольцом Карюху и, стоило ей оказать сопротивление, скрутили и потащили вниз. Раппопет рывком отодвинул полицейского и вместе с остальными кинулся на выручку, но трое в белых халатах у проема преградили дорогу. Полицейский неожиданно выхватил пистолет и заорал во всю мощь легких:
– Сюрприз, сюрприз! – и грохнул предупредительный выстрел в потолок.
Размахивая стволом, помог ветеринарам оттеснить спутников Карюхи к стене, отступил, когда приятели угомонились. Но стоило ему скрыться в проеме, как Раппопет кинулся вниз. Выбежал на улицу, увидал, как отбивавшуюся девушку втолкнули в санитарную машину, и та задом покатила от кафе. Друзья стали преследовать ее, нарушая все здешние дорожные правила. Карюха в санитарной машине вовсю бушевала, пока здоровяки-ветеринары мощными волосатыми руками не придавили к стенке и не сделали укол в бедро. Она сникла и потеряла сознание. Санитарная машина подъехала со двора к перевернутому разукрашенному зданию с решетками на окнах. Вплотную к высокому, выложенному рифленой плиткой крыльцу. Распахнулась выступающая из кровли крыши металлическая дверь, выкрашенная в белый с глянцевым блеском цвет. Одним махом обездвиженное тело Карюхи внесли внутрь. И машина отъехала. Спутники девушки из «Жигулей» метнулись к двери, но та захлопнулась перед носом. Стали кулаками настойчиво по ней колотить, сотрясая и грохотом наполняя двор. Гулкий звук металла стоял в ушах. Глухой щелчок засова прервал стук, петли заскрипели железным хрипом, точно выражали недовольство, что их вырвали из состояния неподвижности. В образовавшуюся узкую щель высунулась знакомая физиономия полицейского. Свирепо глянула на Катюху и прожевала:
– Собачья кровь пахнет псиной.
– Отпустите Карюху! – крикнула, будто плюнула в физиономию. – По какому праву схватили ее? – оглянулась на ребят и вцепилась полицейскому в рубаху. – Думаешь, напялил форму, и все тебе позволено?
– Вот, вот, был бы ты без нее, козел, мы б тебе вмиг мозги прочистили! – пробурчал Лугатик, но с места не двинулся. После недавнего нокаута на улице он не испытывал желания еще раз ударить лицом в грязь. Но хорохориться из-за спин приятелей – дело беспроигрышное.
Полицейский набычился, хмыкнул, оттолкнул Катюху и упер ствол ей в живот. Но в нее словно дьявол вселился: лицо загорелось, глаза блеснули, как у дикой кошки. Завизжала и дергала, дергала, дергала рубаху полицейского, не обращая внимания на пистолет. Лицо полицейского налилось звериной яростью, Малкин почувствовал реальную опасность, подумал, у этого не заржавеет, этот, не раздумывая, пальнет в девушку из ствола, ему, похоже, все равно куда и в кого стрелять. Двумя руками обхватил Катюху сзади и с усилием оттащил от двери, бегло бросил остальным: