Шрифт:
– Грузите в машину. Сейчас ему дядя доктор укольчик сделает, и сам все расскажет, только успевай слушать. Видали мы таких упертых…
Двое бойцов подхватили его под мышки и поставили на ноги. Ноги подгибались, скованные за спиной руки согнулись кольцом, тело безвольным мешком повисло на подхвативших его руках.
– Ну чего? За руки, за ноги? – третий боец подошел спереди.
Тело, только что болтавшееся безжизненной тряпкой, вдруг развернулось, словно стальная пружина. Он оттолкнулся ногами от земли, прогнулся назад… что-то хрустнуло – то ли локоть, то ли плечо… вывернувшись немыслимым штопором, почти перевернувшись вниз головой, он зубами дотянулся до висевшей на поясе бойца гранаты… короткий щелчок…
Казалось, граната падает очень медленно – поворачивается, касается земли, взметнув небольшой фонтанчик пыли… через мгновение – нет, через четверть мгновения – рядом упала выдернутая чека…
Глава 1
Дожевывая бутерброд, Борис разглядывал содержимое спортивной сумки. Вроде ничего не забыл, можно идти. Щелкнул замок, входная дверь начала открываться – и уперлась в черный сумочный бок.
– Эй, люди, – донеслось из-за двери, – дайте воды напиться, а то так есть хочется, что переночевать негде.
– Что-то ты сегодня рано, – буркнул Борис, распахивая дверь. – Все шедевры уже нарисовал?
– Не, немножко на потом оставил, – ухмыльнулся Глеб и кивнул на сумку. – На тренировку?
– Надеюсь, что нет, – промычал Борис неразборчиво, дожевывая остатки бутерброда.
– Не понял… – Глеб картинно поднял брови, изображая изумление. – Куда ты еще с этой бандурой, – он слегка подтолкнул сумку, – можешь намылиться?
На мгновение зеркало отразило их обоих – похожих, что называется, как две капли воды, но все-таки чем-то неуловимо различных.
Глаза готового к схватке бойца и глаза готового к работе художника одинаково зорки и сосредоточенны, но тени в глубине их – разные.
– Да есть одна тема… – плюхнувшись на пол, Борис принялся шнуровать кроссовки. – Клык обещал меня сегодня в настоящий бой выпустить. Если не подведет…
– Что еще за Клык? Почему не знаю? Ну-ка колись, брателло, – Глеб подмигнул.
– Ну… тренировки тренировками, про это все знают. Но там есть реальный бойцовский клуб. Ясен пень, я тебе ничего не говорил, угу?
– Могила, – ухмыльнулся Глеб. – А Клык главный, что ли? Странная кличка.
– Ну, типа менеджера. Не самый главный, но за всем следит. Черт его знает, почему Клык – то ли укусил кого-то, то ли с зубами что-то не то. Ну вот, Клык обещал меня сегодня в настоящий бой пустить. Если главный их разрешит. Такие дела! – одним стремительным движением поднявшись с пола, Глеб перебросил через плечо ремень сумки. – Так что можешь сходить в церковь и помолиться за своего братца. Стать настоящим бойцом – вроде как второй день рождения. Шутка! – он подмигнул.
– Может, лучше помолиться, чтоб тебя там не прибили? – задумчиво проговорил Глеб и прислонился к двери, перекрывая выход. – Ты как, хорошо подумал? Тебе оно надо?
– Ты чего, братан, испугался за меня, что ли? Не смеши мои тапки! Я их всех на раз сделаю. Ты же меня видел на ринге, все говорят – ураган. Нет?
Но Глеб продолжал стоять возле двери, не давая брату выйти.
– Одно дело на ринге… Правила, рефери, секунданты, все дела. И то всякое бывает. А ты говоришь – бойцовский клуб. Это же бои без правил, так? Я про такие слыхал… Могут и убить… И очень запросто…
– Прочь с дороги, куриные ноги! – Борис обхватил брата, приподнял и легкой подсечкой усадил на пол. Очень осторожно усадил, как стеклянного. – Ну не куксись ты так. Ничего со мной не будет. Я крутой, но не тупой.
Не поднимаясь, Глеб уперся в дверь вытянутой ногой:
– Тогда я с тобой пойду.
– Вот еще новости! За каким лешим? Ты ж у нас художник, товарищ нежный, чувствительный. А там кровища, зубы летают, уши трещат, ну и мать-перемать, не без того, – засмеявшись, Борис взъерошил брату волосы.
Отпихнув его руку, Глеб сердито буркнул:
– Нежный, говоришь… – но тут же усмехнулся. – Кто-то же должен будет твое бездыханное тело в морг оттащить. Ну или в больничку, если повезет, – он поднялся. – Не, я серьезно. Давай я с тобой схожу. Посижу там в уголочке, порисую… пока тебе ребра будут пересчитывать. Мне правда так спокойнее. Ну, и тебе хоть один болельщик. Или, – он вытащил мобильник, покрутил его у брата перед носом, – предкам настучу.
Борис захохотал:
– Ба, шантаж?! Неужели прям так-таки и настучишь?
– Прям так-таки и настучу, – повторил Глеб, снова помахав мобильником. – Клянусь… твоим здоровьем клянусь.
– Хм. Верю… Ладно, сдаюсь, – Борис махнул рукой. Пошли. Только если Клык тебя не пустит, я не виноват.
– Заметано, – улыбнулся Глеб. – Погодь две секунды, бутерброды прихвачу.
Борис засмеялся:
– Если ты про те, что от завтрака оставались, то я их уже схомячил, а новые некогда варганить, – приобняв брата за плечи, он потянул его к двери. – Время поджимает. Погнали уже, по дороге тебе чего-нибудь пожевать купим.
– Ну ты гад прожорливый! Самого близкого человека голодным оставил! Борис – повелитель дохлых крыс!
– Самый близкий у меня человек – это я сам, – ухмыльнулся тот. – А тебе пожевать чего-нибудь по дороге купим. Глебушка-Глебушка, на тебе хлебушка!
Пихаясь локтями и обмениваясь привычными подколками, близнецы вышли из подъезда. По нагретому асфальту в клубах тополиного пуха неуклюже топтались толстые ленивые голуби. Взлетели на мгновение, встревоженные приближением рычащего монстра с длинными водяными «усами», и снова опустились неподалеку.