Шрифт:
Понедельник, 10-ое августа
Дина сняла браслет с брелоками и подошла разглядеть его в свете прикроватной лампы.
– О боже!
– воскликнула девушка. – Подобное папа купил мне на тринадцатилетние. Я просила новую ленточку «Ганз эн роузеc»1, а он подарил мне вот это. Ублюдок.
Грегори поправлял узел галстука перед зеркалом.
– Думаешь, Эбби понравится?
– Блин, да. Если какая-нибудь взрослая женщина купится на браслет с брелоками,
– Дина перекатилась на спину и растянула браслет на груди. – Но все-таки на мне он выглядит лучше, как думаешь?
Грегори усмехнулся, но продолжил поправлять галстук. Дина провела браслетом по животу, развела ноги и поднесла украшение.
– Хочешь поиграть в прятки? – спросила она.
Она обернула браслет вокруг указательного пальца и поднесла ближе к промежности. Грегори прекратил возиться с галстуком и засмотрелся. Прежде, чем браслет исчез, он схватил Дину за руку.
– М-м-м, - сказал он.
– Заманчиво, но нет. Я слышал, как женам дарили подарки, пахнущий духами другой женщины, но это уже перебор.
– Как будто она заметит.
– Дина легла на живот. – Наверное, она даже запаха этого не знает. Эбби опускает свою руку ниже пупка лишь когда подтирается, да и то с неохотой.
– Моя дорогая, кажется ты ревнуешь.
– Нет, мой дорогой, я теряю терпение.
Грегори пожал плечами.
– Такое дело не терпит спешки. План должен быть идеален.
– Не вешай мне лапшу на уши, малыш. Ты тянешь время не для того чтобы придумать, как выйти сухим из воды. Ты это уже распланировал. Просто реши как именно хочешь ее убить. Ты не стремишься воплотить план в реальность, «потому что слишком занят, наслаждаясь фантазией».
Грегори усмехнулся:
– Ты права. Застрелить ли ее, зарезать или удушить. Это важное решение. Жаль, что ее нельзя убить дважды.
– Такими темпами ты ее вообще не убьешь.
– Может в пятницу?
Дина резка подняла голову, затем сузила глаза.
– Ха-ха.
– Я серьезно.
– Грегори похлопал по карманам и вытащил ключи от машины. – Пятница подходит?
Дина кивнула, сохраняя настороженный взгляд.
– Тогда решено, - подытожил Грегор. – Увидимся завтра и все обсудим. И все-таки я ее зарежу. Следов, конечно, больше, но жертва пострадает подольше. Эбби заслуживает лучшего.
Он улыбнулся, послал любовнице воздушный поцелуй и исчез в дверном проеме.
Дина сидела и смотрела в окно. Дом, который Грегори арендовал для нее, стоял на океанском утесе. Каждый раз, когда Дина бросала взгляд на воду, она казалась ей гладким зеркалом, на котором, точно детские игрушки, раскачивались ярко раскрашенные яхты и парусные шлюпки. По аквамариновому небу плыли облака сахарной ваты. Дальше по берегу, точно мятный леденец, блестел недавно покрашенный красно-белый маяк. В общем, панорама была настолько идеальной, что пожелай ее запечатлеть художник, никто бы не поверил, что пейзаж создан природой, а не фантазией творца. И все же, если бы Дина опустила голову и посмотрела прямо вниз, ее взору предстал бы водоворот грязи и мусора. Весь выброшенный с лодок хлам завершал свой путь здесь, у основания утеса, где увенчанные грязной
Не стоит строить иллюзий: что посеешь, то и пожнешь. Эта цитата из Библии пришла в голову настолько быстро, что Дину охватил холодок и, задрожав, она ухватилась за штору.
Что посеешь, то и пожнешь. Как глубоко укореняются в памяти наставления молодости. Она все еще без труда могла представать, как ее отец стоит за кафедрой проповедника, и с его губ слетают эти слова. Наставления молодости, вдолбленные в память при помощи пояса, не скупящегося на хлесткий удар.
В пятнадцать лет, Дина бежала от этих наставлений до самого Торонто и нашла напророченный ад. В семнадцать, она приняла сатану за спасителя, став игрушкой богатого бизнесмена взамен обещаний золотых гор с обручальным колечком и сказочной жизни. После двух лет он выбросил ее как использованный презерватив.
Прежде, чем он успел передать апартаменты своей следующей игрушке, Дина взбеленилась, решив унести все, что только сможет. Она нашла их общие фотографии. И они подали ей блестящую мысль. Что посеешь, то и пожнешь. У каждого поступка есть последствия. Цена, которая будет уплачена,... но не ею.
Все получилось смехотворно легко. Конечно, она попросила небольшую сумму. Она была наивна и понятия не имела насколько дороги те фотографии для мужчины, который ставит репутацию семьянина превыше всего. Но с практикой она научилась. Уже десять лет она зарабатывала на жизнь тем, что встречалась с богатыми женатыми мужчинами, а затем шантажировала их.
Однако теперь все, наконец, закончится. Последний смертный грех, и она свободна.
Дина открыла ящик тумбочки и порылась внутри. Под стопкой дамского белья лежала открытка с изображением Французской Ривьеры. Дина не стала ее вытаскивать, только провела пальцами по глянцевой поверхности, закрыла глаза и вспомнила, когда они ее купили. Она увидела ее на магазинном стеллаже и выдернула на свет, размахивая точно флагом.
– Вот! Вот куда я хочу поехать.
Снисходительная улыбка.
– Как хочешь.
Он сказал пятница. Серьезно? Может забронировать билеты? Она погладила открытку. Нет, еще рано. Нужно дать ему еще несколько дней. Убедиться, что на этот раз он не передумает.
– Прям настоящее ретро!
– воскликнула Эбби, махая запястьем над тарелкой с мидиями.
Она убрала руку за голову и стала изгибаться на месте точно исполнительница танца живота, ее смех гулким звоном вторил перезвону браслета. Крошечная, переделанная под патио пристань вмещала лишь полудюжину столиков, но в ресторане не было мужчины, который ни бросал бы оценивающий взгляд на Эбби и завистливый на Грегори. Он фыркнул под нос. Дураки.
Грегори повозил ложкой в рыбной похлебке, ища что-нибудь съедобное.
– Он такой красивый, - продолжала Эбби. – Ты купил его в Лондоне?
– Можно и так сказать. Ну как, нравится?
– Я влюбилась в него.
– Она провела пальцами по брелокам.
– Какой для меня?
– Все они.
– Нет, глупый, я имею в виду: какую фигурку ты купил для меня? Сам прекрасно знаешь, такова традиция. Если даришь кому-то браслет с брелоками, ты должен купить один, с особым смыслом для дарителя.