Записка из будущего

Настоятель монастыря, подойдя в сопровождении курьера к дверям гостиничного номера, куда по слухам заселилась столичная знаменитость, ещё раз неуверенно обратился к своему спутнику:

– Вы уверены, что это не ошибка? Чтобы глава крупнейшей научно-технической компании, человек с его именем и состоянием вдруг приехал к нам в глубинку? Я посмотрел в интернете, кто он такой. Почему он захотел пообщаться с простым священником? У меня даже особых регалий-то нет. Чем

я могу быть ему полезен?

– Не скажу этого достоверно, святой отец. Я всего лишь шофёр господина Тропинина. Но полагаю, мой шеф хочет Вам исповедаться. И, видимо, дело срочное, раз он попросил привезти Вас к нему лично. Проходите смелее. Я подожду здесь, в коридоре.

Он постучал в двери и, заслышав голос своего начальника, открыл их и пригласил настоятеля пройти внутрь.

В простецком гостиничном номере находился всего один человек. Это был нестарый мужчина приятной внешности.

– Здравствуйте, благодарю, что Вы откликнулись на мою просьбу и пришли, – вежливо поздоровался он. – Святой отец? Всё в порядке?

– А? – настоятель монастыря встрепенулся, отходя от изумления. – Простите, засмотрелся, задумался. Не каждый день к нам в посёлок приезжают люди из столицы. А уж видеть настоящих миллиардеров мне и вовсе ещё не доводилось.

Господин Тропинин невесело усмехнулся и покачал головой:

– Наверно, не каждый день. Найдёте время выслушать исповедь этого самого несчастного миллиардера?

– Найду, конечно, раз я здесь. Но Вы разве несчастны, господин Тропинин? С Вашими успехами, с Вашими деньгами?

– Так если б это всё на самом деле было моим, – тяжело вздохнул миллиардер, жестом руки приглашая священника занять кресло и сам усаживаясь напротив него.

Настоятель монастыря наскоро пробормотал слова молитвы, занял предложенное ему место и приготовился слушать.

– История моего миллиардного состояния и моих, так называемых, успехов на научном поприще, берёт своё начало в техническом университете, где я в компании других молодых парней и девчонок постигал азы робототехники и отчаянно придумывал, каким индивидуальным проектом я смогу удивить нашего профессора? – приступил к изложению своей истории господин Тропинин. – И путь этот был очень непростым, если прямо не сказать: тернистым. Это сейчас все вокруг говорят о моём таланте, научном потенциале, даре предвидения и бизнес-чутье. А в то время, ах, – он отмахнулся, – я был бездарным учеником, и моя студенческая личность не представляла для факультета абсолютно никакой ценности.

– Да как же бездарным? Бог всем даёт какие-то таланты, просто на их осознание и раскрытие требуется время.

–

Вот то-то и оно, святой отец. Всем моим однокурсникам таланты были выданы очень щедро. Мои друзья с головой кинулись в науку и изобретения. Один за другим, они начали представлять на суд наших преподавателей свои проекты и даже реальные модели: каждые последующие – лучше предыдущих. Актуальные темы от микробиологии до глобального космоса, интересные технические решения, реальные перспективы для воплощения в жизнь. Это были готовые идеи для патентов. И к нам на факультет стояла внушительная очередь из спонсоров, желающих поучаствовать в проектах ребят. А я… Я, ну, совсем ничего полезного придумать просто не мог. Всё, за что я ни хватался, мне казалось на тот момент или маловероятным, или очень сложным или просто неинтересным. Мои мысли витали в облаках, из рук всё валилось. И да, именно тогда, я познал всю глубину таких эмоций, как отчаяние, обида и чёрная зависть к своим друзьям.

– И Вы так и не представили своего проекта? – осторожно поинтересовался священник, видя, что миллиардер, погрузившись в воспоминания молодости, остановился в рассказе.

– Нет, я представил. А как иначе? Это же был учебный процесс, меня бы отчислили из института, откажись я делать то, что положено делать по программе. Слово «надо» творит чудеса. И я написал компьютерную программу в сфере своих интересов. А на тот момент я увлекался наукой почерка. Сам не знаю, как я к этому пришёл? Опять же, наверно, от нелёгкой студенческой жизни. У одного попросишь конспект переписать, у другого возьмёшь тетрадь посмотреть, а там такие закорючки – мама, не горюй! Без помощи распознавателя почерка иногда и никак. И я решил в рамках своего проекта усовершенствовать все имеющиеся программы распознавания почерка, чтобы можно было не только читать чужие тексты, но и разгадывать по ним характеры людей, а в перспективе даже читать их мысли.

– Эдак куда хватили?!

– Да, я понимаю, что посягнул на святое. Но на тот момент я был молодой и глупый. А ещё отчаянно влюблённый. И мне необходимо было не просто защитить на кафедре свой учебный проект и почувствовать себя более-менее равным среди моих везучих и успешных однокурсников. Но я надеялся с помощью этой программы получить доступ к мыслям моей девушки, которая всё никак не могла определиться, кто ей больше нравится: я или мой друг Никита? А в будущем, возможно, не просто получить такой доступ, а и вовсе влиять на её поведение. Привязать её к себе при помощи каких-нибудь подсознательных внушений. Понимаете меня?

Конец ознакомительного фрагмента.