Записки бандитского адвоката

Карышев Валерий Михайлович

Выколачивание долгов

– Мне приходилось слышать, что со временем коммерсанты сами стали искать себе «крышу». Предпочитали «добровольно сдаться», наверное, не очень им хотелось иметь дело с непрошеными гостями…

– Бизнес, коммерция набирали силу. Многие коммерсанты стали понимать, что без нас, без наших охранных услуг им никуда не деться. Кроме того, у многих возникали проблемы с кредиторами и должниками. Вот тогда братва и взяла на себя, помимо охранного бизнеса, и функции выколачивания долгов, поиска тех, кто «кидал» наших коммерсантов.

Выколачивание долгов постепенно превратилось для нас в официальный бизнес, которым занимались практически все криминальные структуры. Да и не только они. Обычно представляют коммерсанта в окружении каких-то мордоворотов, с цепями

на шее, они едут выбивать долги к другому коммерсанту. Но это тоже очередной миф…

– А как же это выглядело реально?

– В каждой уважающей себя крупной группировке имелась специальная бригада, она и занималась выколачиванием долгов, другими такими же «сервисными услугами». Бригада жила достаточно цивильно, у нее был официальный статус: более чем законопослушное охранное или сыскное предприятие с безупречной репутацией, со всеми необходимыми разрешениями и лицензиями…

Кстати, во всей Москве прекрасно знали, что каждой группировке принадлежит свой охранный офис. Подробной информацией располагали и правоохранительные органы. Правда, криминала в этом не было, потому что принадлежность охранной фирмы к преступной группировке уголовно не наказуема, так же, как нет в нашем Уголовном кодексе и наказания за наличие бандитской «крыши».

– Ну а все-таки коммерсант обращался к вам напрямую или через посредников, по чьей-либо рекомендации?

– Коммерсант обращался в охранные фирмы по рекомендации своих знакомых коммерсантов, а может быть, даже и через представителей их «крыши». Он излагал суть своей проблемы, обязательно представлял какие-то документы. Причем мы не были юристами и не нуждались в документах, нотариально заверенных. Просто для нас необходима была их реальная доказательная сила, а также та четкая сумма, которую ему задолжал другой коммерсант. Или же нам надо было представить документы, подтверждающие, что наш коммерсант понес какие-либо убытки в результате деятельности другого коммерсанта. Как только документы попадали к нам в руки, начинался процесс выбивания долгов. Ну а на самом деле это выглядело таким образом: просто работники охранной фирмы, которая, так сказать, получила заказ, назначали стрелку своим коллегам из другой группировки, которые обеспечивали «крышу» должника, и проблема решалась путем спокойных, мирных переговоров. И «крыша» должника внушала затем своему подопечному, что долги надо отдавать.

– Неужели всегда удавалось договориться по-хорошему? Не возникали какие-нибудь трудности?

– Конечно, бывали случаи, когда «крыша» должника оказывалась круче «крыши» кредитора. Тогда работники последней извинялись перед своим коммерсантом и рекомендовали ему обратиться в другую, более мощную охранную структуру. Случалось, что «крыши» между собой сговаривались, и тогда происходила так называемая «разводка», то есть из обоих выбивали несуществующие долги. Со временем к этим приемам стали прибегать реже. Хотя, говорят, и до сих пор иногда еще практикуется такое.

Леня резко поднялся, подошел к окну и, помолчав, вдруг спросил:

– А вы никогда не задавались вопросом, почему коммерсант к нам обращается, чтобы вернуть свои деньги? А не в суд, не в арбитраж, не к вам, наконец, к адвокатам?

Да, вопрос больной и по существу. Ответил я не сразу.

– У нас худо-бедно как-то уже складываются новые экономические отношения, а судебная система все та же и новой экономике не соответствует. Прежде всего суды практически полностью устарели. Если даже после долгого, растянувшегося на годы процесса человек выигрывает дело, то ему еще предстоит получить деньги по выигранному делу. А сейчас практически деградировала система судебных исполнителей. Проще говоря, решения арбитража или суда не исполняются по той причине, что у нас нет, как принято в европейских странах, системы долговых тюрем, системы описания имущества и тому подобного. Поэтому коммерсант и вынужден обращаться к «крыше» за помощью. Но у вас, наверное, более весомые аргументы, более неформальные методы общения с должником?

Телефонный звонок прервал наш разговор. Леня снял трубку. Речь шла о коммерческом проекте, о тех документах, которые я принес с собой. Когда он закончил говорить, я поинтересовался:

– Леня, а если не секрет, как же ты в конечном счете выбился в банкиры? После того, как уголовное дело

против тебя было прекращено, ты сразу занялся бизнесом?

Взлет банковского дела

– Нет, тогда завязать с криминалом я не мог. Механизм был уже раскручен. Была бригада, она не могла бросить дело. Но у нас назревали перемены. Постепенно открытый криминал кончался, многие из нас стали побогаче. Общак стали крутить, вкладывать в различные коммерческие проекты. Мы стали переходить на легальный бизнес. Конечно, у кого было мало интеллекта, кого коммерция не привлекала, те так и остались бандитами. Но большинство занялось бизнесом.

– Ну а как это практически получилось?

– Мы же все время общались с коммерсантами, и поэтому схема их коммерческой деятельности была знакома. Коммерсанты постоянно с нами советовались, боялись, как бы на чем-нибудь не споткнуться. А чем мы хуже их? Поэтому мы либо сами начинали заниматься коммерцией, либо нанимали толковых молодых ребят, менеджеров, чтобы они крутили наши деньги. Так и по сей день происходит. Вот я из любера и стал главой банка.

– А какова твоя роль, функции, обязанности во всей финансовой деятельности?

– Я пришел с деньгами нашей братвы, мы их вложили в банк. Одновременно я выступаю в качестве и учредителя, и смотрящего, чтобы деньги никто не расходовал, не воровал. Вначале я работал вице-президентом банка по собственной безопасности. Но потом взял на это дело ребят помоложе и сейчас работаю на участке выдачи и получения кредитов.

– Иметь дело с кредитами, я думаю, не так-то просто, тут и промахнуться можно, тут и тебя, так сказать, «кинуть» могут…

– Вообще-то, конечно. Прежде чем дать кредит, мы «пробиваем» человека или организацию, подстраховываемся, встречаемся с его «крышей», требуем какие-либо гарантии. Бывает – «кидают», и не только нас. Вот приведу один только пример. Был в Москве несколько лет назад Антон Долгов, руководитель Московского городского банка. И в этот банк вложили деньги очень многие структуры, и коммерческие и преступные. В один прекрасный день Антон исчез с деньгами. Какой переполох поднялся в банке! Приехали и коммерсанты со своими «крышами», и РУОП с СОБРом. Все толкутся в коридорах, суетятся, а сделать ничего не могут. Антон как в воду канул. До сих пор, говорят, его ищут за границей братва и правоохранительные органы. Ничего, рано или поздно найдут. Или вот еще, пожалуйста, вам пример. – Мой собеседник взял со стола свежий номер газеты «Коммерсантъ» и сказал: – Дело Григория Лернера. Кстати, я с ним лично встречался, он ко мне приходил. Вот пишут, что он замешан в хищении свыше двухсот миллионов долларов у Промстройбанка, Мосстройбанка, Межрегионального банка, Мострансбанка и Нефтяного банка. Одни говорят, что это так, другие отрицают факт хищения.

– Я слышал, что кредитные отношения в самих банках тоже сильно криминализированы. Известны случаи, когда какой-либо банкир выдает левые кредиты, то есть не ставит в известность своих учредителей, а поскольку выдает кредиты, не оформив соответствующие документы, то неожиданно исчезает. Потом его просто-напросто убирают.

Леня с пониманием закивал и как бы резюмировал:

– Все денежные средства, которые находятся под опекой криминальных структур, тщательно охраняются, на них практически посягательств не бывает. Вспомните дело подольской «Властилины». Я лично помню, что когда в Подольск возили чемоданами деньги, то ни одного случая нападения не произошло. А почему? Да потому, что люди прекрасно понимали, что «Властилина» находится под охраной криминальных структур, и никому даже в голову не приходило попытаться отнять эти деньги.

– Правда ли, что в банках находится в обороте большая часть криминальных денег, то есть нажитых криминальным путем?

Мне показалось, что вопрос был неожиданным для моего собеседника. Он немного подумал и сказал:

– Я бы не совсем согласился с такой постановкой вопроса. Вы сами говорили, что в Уголовном кодексе не существует никакого наказания за предоставление «крыши». Те, кто выступает в роли «крыши», получают за услуги десять – двадцать процентов. Эти вот деньги всех «крыш» потом и оказываются в обороте. А говорить, что они криминальные, я бы не решился. Да и в начале 90-х коммерсанты же сами искали себе «крышу» и фактически платили ей за работу…