Записки бандитского адвоката

Карышев Валерий Михайлович

– Леня, по-моему, когда ты ушел в бизнес, в криминальном мире и вокруг него произошли изменения. Примерно с середины 90-х годов государство уяснило для себя что организованная преступность существует. И появились разные указы на предмет борьбы с ней и их исполнители – спецслужбы: РУОП, СОБР, ОМОН, ФАПСИ, налоговые полиция и инспекция и другие организации. Поэтому сейчас по ряду причин – трудно сказать, по каким именно, – но многие коммерсанты стали выбирать в качестве «крыш» эти вот спецслужбы. Те, кто занимается торговлей на рынках, в палатках, обычно обращаются в районные отделения милиции, другие – в РУОП, в службу по экономическим преступлениям. Есть даже «крыши» из ФАПСИ…

Я, кажется, ничем не удивил Леню, он меня спокойно дослушал и тоже поделился любопытной информацией:

– У меня тоже недавно был такой случай, когда мы разбирались с должником по

кредиту. Приехали на стрелку, и можете себе представить, что с другой стороны была «крыша» из Министерства по чрезвычайным ситуациям. Мы просто обалдели… Так что я вот как скажу: у нас существует не организованная преступность, а криминальный бизнес… И в нем участвуют все: коммерсанты, бандиты, представители спецслужб, милиция, суды, прокуратура и вы, адвокаты. – И Леня с улыбкой посмотрел на меня. – Все мы в одном котле варимся. Просто у каждого из нас свои проблемы…

Трудно было не согласиться с моим собеседником. А вся суть, вся горькая правда в том, что главный участник криминального бизнеса – само наше с вами государство…

Как братва в Москву съезжалась

Где-то в начале 90-х годов в Москву стали приезжать бригады из других городов России. Встала серьезная проблема сфер влияния и их раздела и передела. Мне хотелось услышать, что на этот счет думает Леня.

– Как у вас складывались отношения с приезжими, иногородними группировками? Какие из них первыми появились в столице?

– Вообще, с ними были большие проблемы. Среди первых бригад из других городов, наверное, можно назвать липецких, красноярских, архангельских, курганских, новокузнецких и казанских. Первая встреча у нас была как раз с казанскими.

Они объявились в Москве еще в середине 90-х годов, когда мы пока не трясли коммерсантов. Тогда мы впервые услышали, что казанские приезжают в Москву и учат москвичей русской идее. Они отлавливали панков, различных стиляг и избивали их. Попозже люберецкие ребята тоже стали приезжать в Москву с такими же намерениями. Но когда от уличных забав братва перешла на экономику, казанские тоже изменили поведение. Мы работали на одного из коммерсантов и на стрелке встретились с казанскими ребятами.

Возглавлял их Артур Кжежевич. Он был из спортсменов, увлекался боксом. После того как стрелка мирно закончилась, Артур предложил мне встретиться в ресторане.

Фешенебельный ресторан находился на Новом Арбате. В то время там выступал балет, варьете. Приехал я с ребятами, Артур уже в зале сидит. Поляна накрыта, ждет нас. Мы подсели, начали разговор. А сводился он к тому, что, мол, брат, мы общие с тобой интересы имеем: что Казань, что Люберцы, одинаковая идея. Москвичей надо потеснить, они зажрались. Давай, мол, объединимся, и нам по силе равных не будет. Вот такая у него идея была. Но я ему объяснил, что надо мной есть вышестоящие и без них я этого не решаю. Артур уточнил, что над ним тоже есть старшие. Говорит, давай с тобой решим вопрос, а потом и на старших выйдем.

Встреча закончилась ничем, но я заметил, что казанские вели себя спокойно в ресторане, как хозяева. Да и пацаны из его бригады приставали к девушкам из варьете, давали указания халдеям. Все это мне не понравилось. Мы расстались.

Прошло некоторое время, и как-то на заправке я встретился с братвой Артура, спросил про него. Сказали, что он перебрался в Питер, имел там серьезные дела, но вскоре угодил в зону за вымогательство.

У Лени как-то резко изменилось настроение, он зашагал по кабинету. Видимо, с приезжими у него были серьезные проблемы.

– И все-таки, как ты сам думаешь, почему они стали приезжать в Москву?

– Мне кажется, они себя исчерпали в своих городах. Как бы там ни было, а провинциальные городки маленькие, у них нет тех возможностей, что в Москве. Это первое. Второе, у многих, с кем я встречался, возникли серьезные проблемы. Дело в том, что подрастала молодежь, а она постепенно вытесняла тех, у кого уже были какие-то прочные позиции. Вот и вынужденно уезжали в Москву в поисках счастья. Но в столице они никакой погоды не делали, в основном пытались найти своих земляков, которые занимались бизнесом, и предлагали им «крыши». Но постепенно зона их интересов стала расширяться, они начали выходить и на московских коммерсантов, пытались отнимать у московской братвы лакомые кусочки. В этом отношении отличилась группировка из Новокузнецка. Мы забили с ними стрелку, встретились на пустыре. Приезжаем. Смотрим: стоит, съежившись, какой-то хмырь, невысокого роста, плохо одет. Мы посмеялись над ним. А он говорит:

«Ну что, псы поганые, перестреляю я вас всех!» И дал знак рукой. Тут же подъехала грязная «девятка», стекла тонированные опустились, и мы увидели, что оттуда торчат дула автоматов. Из-за кустов тоже вышли пацаны с автоматами. Мы сразу поняли, что имеем дело с беспредельщиками, отморозками, как мы их называли. Не лезть же под пули! Мы повернулись и ушли, матеря их.

Это была банда Лабоцкого, говорили, что ее всю повязали. Вот тогда, по-моему, когда в криминальный бизнес пришла братва из других городов, когда пришли звери [1] и чехи [2] , наши стрелки превратились в серьезные разборки. Вот тогда мы решали вопросы с помощью силы.

– Я понимаю, у них появились претензии на передел сфер влияния, а решить этот вопрос мирно не было возможности. Поэтому вы стали вооружаться? Как вам это удалось?

1

Зверь – кавказец (жарг.).

2

Чех – чеченец (жарг.).

– Да, и старались вооружаться за счет клиентов, коммерсантов. Приходим к клиенту и говорим: «У тебя возникли проблемы, на тебя „наехала“ такая-то группировка. Давай деньги на войну». Коммерсант выкладывает деньги. Покупали стволы обычно у военных, со складов, или же ездили специально в Тулу. Там все можно купить. И стали возить с собой уже автоматы, пистолеты, гранаты. Чуть позже появились и взрывные устройства.

– У вас вроде и мода на оружие была?

Леня улыбнулся:

– Точняк. Была мода на стволы, были и заморочки с ними. Вначале по бедности в моду вошли «ПМ» – пистолет Макарова – и «ТТ», все китайского производства. Но потом, со временем, когда мы немножко разбогатели, стали покупать импортный товар. Молодые были и хотели посостязаться, у кого волына [3] круче. Например, мне тогда привезли «смит-и-вессон», пять тысяч долларов стоил. У многих серьезных авторитетов чем ствол круче и дороже, тем, значит, престижней. Я не раз слышал от братвы, как руоповцы, омоновцы подкладывают серьезному авторитету какой-нибудь наган 1913 года выпуска, а он им и говорит: «Что вы мне такую помойку подложили? Могли бы и пошикарней что-нибудь найти. Я с такой ерундой не езжу».

3

Волына – пистолет (жарг.).

– Да, – согласно кивнул я, – было такое, когда опера по бедности подкладывали в основном всякое старье. Кстати, потом экспертиза не признавала их ни как боеприпасы, ни как боевое оружие.

– С ментами, с операми всякое, конечно, бывает, – сказал Леня. – Руоповцы, собровцы активно действуют. Они когда появились, то моментально братву вычислили, засняли. Привезут, скажем, к себе на Шаболовку, сфотографируют, пальчики прокатают, побеседуют, запишут в трубу [4] и отпустят – до следующего раза, то есть гуляй, парень, пока не попадешься. Много они нам проблем устроили. Но мы с пониманием относились к ним. Такая у них работа. Поэтому мы вели себя на задержании обычно вполне спокойно. Хотя, конечно, бывали случаи, когда, как говорится, бычарились. И тогда руоповцы и собровцы действовали жестко. Знаете, у нас среди братвы такой анекдот про них ходит. Собрались как-то два авторитета и вор в законе посидеть, поговорить за бутылочкой. Один авторитет спрашивает другого: «Какая твоя мечта?» Тот говорит: «Какая мечта? Хочу, чтобы коттедж был в ближнем Подмосковье, вилла за границей, „шестисотый“ „Мерседес“ и много-много девчонок». Первый говорит: «А я хочу два коттеджа в Подмосковье, две виллы в Испании, два „Мерседеса“ и девчонок в два раза больше». А вор в законе говорит: «Хочу, чтобы коттедж был в Подмосковье, чтобы было много-много в нем СОБРа, ОМОНа, РУОПа, чтобы автомат к уху прижали и спросили: „Это Садовая, 13?“ А я бы им отвечал: „Это Садовая, 14“.» Вот и анекдот я вам про нас рассказал…

4

Труба – телекамера (жарг.).