Записки городского хирурга

После публикации «Записок районного хирурга» автор получил самые разноречивые отклики. Одни читатели яростно костерят повесть, другие находят ее вполне оригинальной и даже хвалят, третьи и вовсе считают, что она сугубо специализирована и пригодна лишь для узкого круга медицинских работников. Все они по-своему правы: сколько людей, столько и мнений.

Прошу строго не судить мое детище, учитывая, что все же это, по сути, дневниковые записи, фиксирующие те или иные эпизоды из работы хирурга, написанные на основе личного врачебного опыта. И относиться к ним надо именно как дневниковым записям, мыслям вслух рядового хирурга.

Повинюсь перед читателем: я не являюсь профессиональным литератором, и мой герой – Дмитрий Правдин, от лица которого ведется сие повествование,

всего лишь обычный врач, человек из мяса и костей. Но он далеко не бездушный наблюдатель, а вполне живой человек со своими чувствами, мыслями и принципами.

Да простят меня коллеги, но за последние годы появилось довольно много художественных произведений на медицинскую тематику. Мое желание – не дублируя их, показать свое видение проблемы. Я ничего не придумываю, поэтому легко излагаю свои мысли, лишь придавая художественную окраску тому, чему сам был очевидцем. И, высказывая свои соображения по тем или иным вопросам, отражаю без прикрас то, что творится за стенами больницы и в нашей медицине.

Записки – не просто медицинские байки и анекдоты на заданную тему, а рассказы о живых людях, которые нас окружают. Это не развлекательное чтиво, а беспристрастное повествование профессионала, поведанное живым словом. Это честный рассказ о человеческих страстях и пороках, о людских бездушии и лени, о фантастическом самопожертвовании, о нашей с вами безысходной слабости перед болезнью и злым роком, превратностями судьбы.

Я расскажу обо всем, что не принято афишировать и что остается тайной за семью печатями. Я понял, что необходимо приоткрыть завесу, тем более что болеют все люди и большинство из нас в той или иной мере хоть раз в жизни, но соприкасались с врачами и больницами.

Больше десяти лет работы в районной хирургии и годы в многопрофильном стационаре крупной городской больницы дают мне право на объективную оценку нашего здравоохранения. Похоже, в таком аспекте из известных мне авторов от медицины еще никто не высказывался. Не надо искать в моей книге художественные изыски и витиевато прописанные композиции, так как это всего лишь записки.

Записки врача – описание того, с чем рядовому врачу-хирургу приходится сталкиваться по роду своей деятельности каждый божий день. И что ни день, то новый сюжет.

Проведя несколько лет после района в областной больнице и помотавшись по длительным командировкам, подымая с колен сельское здравоохранение (проще говоря, прикрывая «дырки» в подведомственных учреждениях, образовавшиеся из-за оттока сельских врачей с периферии в центр), я неожиданно получил приглашение от своего давнего институтского приятеля переехать в Санкт-Петербург. Он перебрался туда значительно раньше, больше десяти лет назад, и все это время вкалывал хирургом в многопрофильной больнице, уже защитив кандидатскую диссертацию. Сейчас он надумал уезжать на ПМЖ в Германию, поэтому освобождалась многообещающая вакансия. Друг предложил занять его место. Немного поколебавшись, я согласился принять его необычное предложение: почему бы и нет?

Во-первых, всегда существует некая медицинская иерархия в карьере. Хирург участковой больницы стремится попасть работать в ЦРБ. Хирург ЦРБ, если повезет, норовит устроиться в больницу областную. Врачи из областной больницы на Дальнем Востоке мечтают о городской больнице за Уралом. Жители больших городов европейской России грезят заграницей.

Во-вторых, подрастала дочь, не за горами и школьный выпускной вечер, поэтому пора было задуматься о ее дальнейшем образовании. Не можем мы еще пока развеять сложившийся у нас на периферии стереотип о том, что лучшее образование где-то за цепью Уральских гор, если смотреть с Востока. И если учить своих детей, то нужно непременно ТАМ, на Западе.

В-третьих, ни для кого не секрет, что Дальний Восток в том виде, в котором находится в наши дни, просто вымирает. Люди уезжают, покидая эти некогда благодатные места. У всех разные причины, но объединяет их одно: оторванность от Центра, который давно перестал поддерживать свои окраины.

Так или иначе, решение было принято. Начальство не хотело так просто меня отпускать и чинило разного рода препоны отъезду. Нашлось множество предлогов, пытались даже заставить меня, чтобы взял и вовсе отказался от этой наполеоновской затеи.

Уйдя в очередной отпуск, я отправился на тщательную разведку. Решил провести рекогносцировку на месте. Прибыв на предполагаемое место работы, успешно прошел непростое собеседование у главного врача. Его интересовало, почему я покидаю, на его взгляд, такой благодатный край, как Дальний Восток. Он там когда-то родился и рос. Мои объяснения он посчитал вполне разумными, поэтому дал добро на трудоустройство.

Тут же я позвонил жене, обрадовал, что принимают на работу в Питере. Она отнесла в отдел кадров областной больницы заранее написанное мною заявление об увольнении и стала собирать вещи.

На новом месте мне дали неделю на обустройство, и первого сентября 20… года я встал в строй хирургов многопрофильного стационара прославленной больницы номер 22.

Главврач на предыдущем месте работы так сильно на меня разозлился, что еще в течение полугода не возвращал трудовую книжку. Хотя он юридически был неправ, но на расстоянии ничего с ним я поделать не смог. Пришлось выжидать. Официально мотивировал свой отказ тем, что я обязан был вернуть отпускные деньги. Да, такой местечковый самодур. Его понять можно: кому охота терять подготовленных высококвалифицированных специалистов, готовых работать за идею? Ими же всегда можно заткнуть любую образовавшуюся брешь или, мило улыбаясь, урезать денежное довольствие, находя для оправдания массу причин.

Хорошо, что здесь, на новом месте, мне пошли навстречу и приняли без трудовой, посчитав, как будто я ее утерял, и неспешно стали восстанавливать новую, для чего пришлось отправлять запросы на предыдущие места работы. Наконец все страсти улеглись, и я влился в новый для меня трудовой коллектив.

Больше пяти лет прошло с того дня, как я пересек свой Рубикон. Разные мысли тогда лезли в голову: «А вдруг не справлюсь? А вдруг не потяну?» Но обратно уже не повернешь: жребий брошен.

Первый рабочий день на новом месте, как правило, оставляет самый незабываемый след. Не был он и у меня исключением.

С улыбкой вспоминаю, с какой неподдельной гордостью ехал в метро на новую работу: прямо весь светился от счастья. Еще бы, теперь тружусь в такой прославленной многопрофильной больнице, и не абы кем, а врачом-хирургом. Но почему-то никто из пассажиров подземки об этом даже не догадывался!

Отчего никто не обращает на меня внимания и не бросает завистливый взгляд? Как же, приехал какой-то деятель из Тмутаракани и безотлагательно, без каких-либо проволочек, принят в именитый коллектив. Узнали – лопнули б от зависти! Но нет! Стоят, уткнулись в книги и газеты, а то и вовсе спят, не стесняясь, оглашая вагон разнотональным храпом. До меня решительно нет никому никакого дела.

От метро до больницы пешком не так далеко. Я не шагал по асфальтированному тротуару, а буквально парил в воздухе! Ну, наконец-то сбылась мечта идиота: нынче живу в городе-миллионере и езжу на работу в метро. После нее хоть в театр, хоть на выставку, хоть в галерею, куда душа пожелает. Одно слово – цивилизация! Европа!

– Пропуск! – вместо приветствия грубо пробасила сидящая на входе дородная вахтерша с всходящими над верхней губой жесткими темными усиками, одним словом выдернув меня из облаков и вернув на грешную землю.

– Здравствуйте! – еще продолжая по инерции улыбаться, отозвался я и протянул спрашиваемую картонку.

– Пропуск! – вытянулись в трубочку окаймленные черными волосами женские губы, безвкусно закрашенные блеклой помадой малопонятного цвета.

– Вот, пожалуйста!

– Ты мне чё тут суешь?! – расширились поросячьи глазки на лоснящейся, потной физиономии. – Это че, по-твоему, пропуск?

– Извините, – обескураженно промямлил я, не обращая внимание на «тыканье». Неожиданно к своему стыду признал, что вместо пропуска, выданного в отделе кадров накануне, протянул хамоватой стражнице читательский билет в публичную библиотеку. – Кажется, нечаянно перепутал! Знаете, в библиотеку записался, а читательский билет внешне на пропуск очень похож, – попытался нивелировать сей конфуз я, выдавливая из себя жалкое подобие улыбки.

– Когда кажется, креститься надо. Ты мне тут зубы не заговаривай! Пропуск давай, тогда и проходи! – равнодушно пробасил голос казенной дамы.

– Сейчас, сейчас! – судорожно роясь в сумке, приговаривал я, раздосадованно разыскивая незадачливый документ.

– В кармане надо носить пропуск, а не в сумке! – прогромыхало мне в спину, когда наконец я, к счастью, нашел искомое и, протиснувшись сквозь крестовину вахты и «приветливой» вахтерши, не оглядываясь, побежал в отделение.

Как водится, начавшиеся с утра злоключения не собирались прерываться. Пока валандался на проходной с пропуском, от накатившего волнения утратил нужный ориентир и… свернув не в тот коридор, заблудился в огромном многоэтажном здании тысячекоечной больницы. В итоге опоздал на первую свою пятиминутку.

– Не с того вы, доктор, начинаете! Ох, не с того! Первый рабочий день, и уже опоздали! – сурово попенял меня заведующий Павел Яковлевич Трехлеб, невысокого роста пятидесятилетний бритый наголо плотный мужчина с умными, цепкими глазами, когда я наконец, прилично попетляв по зданию, вышел к ординаторской нашего хирургического отделения, из которой уже расходились по рабочим местам сотрудники.

– Извините, Павел Яковлевич, заблудился впопыхах. Еще не ориентируюсь как следует. Здание огромное, не туда свернул. Постараюсь больше не опаздывать.