Записки грибника

Федосов Алексей Анатольевич

— Погодь. Это что получается, две ватажки было что ли?

— Ну, да. Я тебе об чем и молвлю. Народ мимо нас на Волгу идет, мы с Силантием Шадровитого тогда поспрошали, он казал, что кажную весну, со своими ребятами беглых холопов отлавливал.

Бывало, что людишки целыми селищами шли.

' О бля! Купили землю на пути миграции. Здесь что каждый год переселение народов происходит?'

— А потом что?

— Что?

— С пойманными что делал?

— А. так это, хозяину возвращал.

— А заново прихолопить?

— Можно и по рогам получить, ты же беглых принимаешь, в холопьем приказе за этим строго следят.

Открылась

дверь и вошла повариха, за ней следом не знакомый пацаненок лет семи. Несущий доску, накрытую чистым полотенцем. Поставив сковороду с шипящим ещё мясом перед Силантием, забрала поднос, водрузила рядом. Там оказался хлеб, и первая зелень, мытые листья чеснока и перышки лука и сама луковица, очищенная и разрезанная на четвертушки. Стрелец даже заурчал, как кот при виде сметаны, из-за голенища вытащил тряпицу с замотанной ложкой. Размотал, дунул пару раз на неё и полез за мясом

— Погодь. Дай помою.

— А пустое. Больше грязи ширше морда.

— Дай помою. Обсерешся когда ни — будь от грязи.

— На. Злыдень. — Двинул в мою сторону.

Сходил к кадушке, ополоснул его и свою, ложки, вытер чистым с виду полотенцем.

Вернувшись обратно, сел за стол и полчаса было только слышно, как хрустели обгладываемые косточки.

После сытного завтрака, в благодушном настроении навестил дом, где квартировали мои гаврики.

Пообещал Сашке, что в следующий раз, если не уследит за братом, выдрать, Мишке отвесил леща.

С Климом все было в порядке, он ходил и гундел, озадачил его, послал к артельщикам, пересчитать все оставшиеся бревна, Димка мастерил какую-то хрень. Убедившись, что все живы и здоровы, решил найти местечко и поспать минуток шестьсот, на каждый глаз. Не дали.

Силантий попросил вместе с его ребятами проследить за местными, надо было прикопать покойничков.

Стрельцы уже собрали мужиков, указали место, и те рыли яму, а мне выпала почетная миссия, поработать водителем катафалка. Всегда мечтал.

До обеда занимался частным извозом, клиенты остались довольны, а уж как я был доволен…

Пока ездил, в голове все крутилась мыслишка, не давали мне покоя те пять телег.

Лошадки были уставшие, взгорок небольшой, а у них силенок не хватило, воз наверх затащить. Думаю, что не могли они за ночь уйти дальше, чем верст на десять. Со своими соображениями направился к Силантию.

Он меня выслушал, почесал в затылке. — Сколько было в обозе людишек?

— Осемьнадцать.

— А этих?

Тут я пожал плечами и стал оправдываться, — Удирали мы, по сторонам не смотрел

— От! — Он наставительно покачал указательным пальцем перед моим носом, — Не ведаешь, а у нас на ногах остался десяток, да ты, да я.

— А ежели там на возах было им не нужное, а нам нужное, телега сломалась, они возьми да брось её, а мы доглядим, а?

— Федька, я те что, девка какая, на блуд сманиваешь. Казано тебе, нет.

— Тогда сам пойду, один как есть.

— А в глаз?

— Силантий, все равно идти придется, доглядеть, ушли тати али нет? Дай мне пару стрельцов на подмогу…

— А ежели у разбойников свои лошадки были? Они почитай верст, тридцать отмахали. Так и пойдешь за ними?

— Силантий, хоть вы меня и зовете блаженным, но я не юродивый, чтоб по лесу лазать.

Молвлю же, что вдоль дороги пройду, дальше, чем на версту от неё отходить не буду.

Какое-то дежа вю. Пыльная дорога, скрип колес (по приезду надо ТО провести, достало уже) Ласкина задница, только нет гомонящей компании ребят за спиной. Нет, они есть, только возрастом по более будут. Лежат на дне телеги, сверху присыпаны сеном, чтоб со стороны казалось, будто один мужик едет. Шапку надвинул на лоб, согнулся, как бы сплю, дремлю, а сам по кустам зыркаю. Впереди показалось место где я, разбойник с коня ссадил. Пусто, нет никого, даже капель не вижу. А вот на березах и соснах, расселись галдящие сороки-вороны да галки. Понятно, стащили лошадку в кусты, идти смотреть что-то не хочется, да эта птичья стая, лучше всяких часовых упредит. Еду мимо. Пару верст ещё проехали, до спуска осталось всего ничего. Остановился у здорового куста орешника, раскинувшего свои ветки во все стороны, слез с телеги и стал поправлять упряжь. Осматриваюсь, вроде не видать никого. Стукнул кнутовищем о доски, прошуршало сено и стихло. Забрался обратно, разобрал вожжи, хлопнул по жирным бокам кобылы и покатился вперед.

Вот здесь, лежал убитый, кто он там, стражник, охранник? Нет ничего, разобрать следы на дороге смогу, если это будет танк, а здесь как не бывало. Смотрю на кусты, откуда вчера выскакивали нападающие, до них метров двадцать было, вроде как будто, вижу поломанные ветки. Слезать и идти осматривать…

Ещё на выезде из деревни мой воинственный запал стал потихоньку гаснуть, а тут на середке дороги, утух окончательно. Одно дело, когда вокруг толпа твоих людей, в любой момент предупредят об опасности. Поднявшийся ветер шумит в кронах высоких сосен, посвистывает среди ветвей, из леса доносится птичий гомон. И тут нарисовался тополь с плющихи, не скорей дуб, стоеросовый. Стою блин, пень — пнем. Что дальше делать? Вопрос решился сам собой из кустов вышел стрелец и окликнул, — Федор, ступай сюда.

Хоть дорога и пустая, но оставлять транспортное средство без присмотра негоже, угонят, поминай, как звали. Съехал, направив Ласку в просвет между двумя соснами. Три минуты зубодробительной тряски и мы остановились на маленькой полянке, только — только телега с лошадью уместилась.

Накинул путы на ноги кобылке, на морду торбу с овсом, пусть подзаправиться.

— Показывай.

Парень как-то нехорошо усмехнулся, — Пойдем.

Мы пошли через редколесье как бы обратно, к деревне, опосля свернули и стали углубляться в чащу.

Они были все там, все до одного, раздетые догола, сваленные в две ямы от вывортней и прикрытые хворостом и лапником… В запахи весеннего леса уже вплетался сладкий аромат смерти.

Проблевавшись, утер рот, — Парни, их похоронить надобно.

— Мужиков пригоним, они сробят.

Вести дальнейшие поиски, как-то расхотелось, но мы осмотрелись вокруг, ничего определенного стрельцы сказать не могли, возчиков убивали не здесь, сюда их уже сволокли мертвыми. Пошли обратно к нашей повозке и не напрямки, а сделали небольшой круг. Широкую, глубокую колею, уходящую вглубь леса, нашли метров через триста от захоронения. Постояли, почесали репы и, решив не рисковать, пошли по следам к выходу на дорогу. Буквально за следующим кустом, потянуло мертвечинкой. Осторожно подобравшись, нашли дохлую лошадь, без упряжи и задних ног. Туша была разрублена пополам и освежевана. Но самое главное, мы увидели одну телегу, в пяти метрах. Быстрый осмотр показал, почему бросили, разбойники наехали на пенек и сломали пополам заднюю ось.