Записки I-тетрамино
Шрифт:
Почему я озаботился написанием мемуаров именно сейчас? Попробуйте догадаться. Я стою в шлюзовой камере. Скафандра на мне нет. Руки скованы наручниками. Начинать смотреть длинные телесериалы в этой ситуации несколько самонадеянно, не находите? А вот подводить итоги жизни — самое то.
Как я оказался в шлюзовой камере? Меня в неё запихнули два здоровенных полицая. Рожу одного из них я сейчас вижу в окошко в люке. Противоречивым выражением лица полицай похож на скрывающего боль Гарольда — ему и больно, потому что залазить в шлюз добровольно я отказался, и одновременно весело, так как человек,
Второго полицая я не вижу, но догадываюсь, что он копошится в панели управления шлюзом, пытаясь обойти защиту от дурака, которая запрещает начать откачку воздуха с запертым внутри человеком без скафандра.
Уверен, что он справится, — по тому, как оба полицая козырнули, получив приказ избавиться от меня, чувствовалось, что подобные приказы им не в новинку. Опыт имеется. Так что временная запарка с обходом блокировки открытия шлюза объясняется не полной невозможностью подобной отмены, а всего лишь интеллектуальным уровнем исполнителей. Что тоже, в общем-то, верно. В каратели люди идут не от большого ума.
Расскажу немного о себе. Вы уже, наверное, заметили, что я идиот? Да, это сразу бросается в глаза. Даже раньше, чем моя лысина из желтого ёжика редеющих волос. Чисто для визуализации образа добавлю, что у меня средний рост, средний вес и, технически говоря, голубые глаза.
На данный момент мой левый глаз заплыл из-за здоровенной гематомы — я упоминал, что добровольно в шлюзовую камеру я залазить не захотел? Правый глаз был по-прежнему виден, но сочетанием цветов сейчас больше напоминает флаг РФ. Он одновременно и голубой, и белый, и красный из-за лопнувших сосудов.
Из одежды на мне наручники. Увы. Парой минут раньше у меня был оранжевый арестантский комбинезончик. Но он остался позади — тонкая материя не выдержала натиска полицаев, распавшись на лоскуты. Так что сторонний наблюдатель может убедиться, что несмотря на сидячую работу я не чураюсь спортзала, сохранив к своим-то годам приличную мускулатуру. Недостаточную, впрочем, чтоб разорвать наручники. Или победить полицаев.
Впрочем, полицаи победили нечестно — только потому, что я чувствовал себя несколько сковано. Наручниками. За заведенные за спину руки.
Единственное, что я сумел сделать с наручниками, так это переместить их на живот, упав на пол и просунув в круг рук одну ногу за другой. Наручники были местного производства, то есть высокотехнологичными по самые помидоры, с отточенной поколениями зеков системой защиты от взлома. Выглядели они как сверкающая восьмерка из стали, в которую я по глупости засунул руки. В них даже не было замочной скважины.
Правда, относительно свободные руки дали мне возможность реализовать очередной бредовый план — заметив на стене шлюза мигающую кнопку службы спасения, я подбежал и, нажав на вызов, прокричал, что мне срочно требуется помощь, так как я заперт в шлюзе, из которого выходит воздух.
Но ответа не дождался — коммутатор службы спасения разбил рукояткой тазера тот полицай, который покрупнее. Того полицая, который поменьше, я как раз сбил с ног в попытке убежать.
Увы, убежать не удалось — у упавшего полицая тоже был тазер, и он выстрелил мне в спину. Скорее всего.
Следующей моей идеей было выскочить в вакуум, открыв шлюз. Сыграть, так сказать, на опережение. Дело в том, что вопреки прочитанным мной сотням фантастических книг полицаи вовсе не собирались выбрасывать меня в космос. Болтающаяся на околоземной орбите высушенная тушка вашего покорного слуги является нежелательной уликой. Орбита планеты в этом плане похожа на Лас-Вегас — всё, что попадает на орбиту, остается на орбите.
Поэтому полицаи собирались просто и без затей убить меня, откачав воздух из шлюза. Как они собирались бесследно утилизировать тело, мне, если честно, было не особо интересно.
Поэтому выскочить в космос из шлюза станции было не так уж и тупо — во-первых, я бы мог успеть за те несколько секунд, что отводятся голому человеку в вакууме, заскочить в шлюз соседнего отсека. Был и план Б — даже если бы я не успел добраться до соседнего шлюза, автоматическая система контроля безопасности могла бы зафиксировать свободно летящее тело и выслать автоматический дрон.
В этом случае ставка делалась на то, что даже земная медицина могла реанимировать утопленника, пролежавшего до часа в ледяной воде. В моем случае, правда, ситуация была хуже — в условиях вакуума у меня очень скоро закипела бы кровь. Но хоть прыгай, хоть нет — от низкого давления кровь у меня в любом случае закипит, а в случае прыжка в ничто был шанс дождаться высокотехнологичной медицинской помощи.
Этот план также разлетелся вдребезги от удара рукояткой тазера.
Я уже почти нашел среди команд на пульте управления внешнего люка пункт "экстренное открытие", как полицаи открыли люк, ведущий на станцию. Наружный люк при этом автоматически заблокировался. После чего я получил очередную дозу живительного электричества, а сенсорный пульт управления шлюзом был вдребезги разбит.
Всё зло в мире от сенсорных пультов. Они совершенно не приспособлены для экстренных ситуаций. Если бы крышка у люка была снабжена механической системой экстренного открытия, я бы и сам пробкой со станции вылетел, и полицаев бы с собой прихватил.
Но не срослось. Больше идей не было.
Кроме, как я уже говорил, написания мемуаров. Согласитесь, что, оказавшись в тупике, полезно обдумать предшествующие события. Возможно, в них ты найдешь выход из сложившейся ситуации. Правда, рассказ о том, как я докатился до такой жизни, придется существенно урезать.
Потому что только что включился откачивающий воздух насос.
* * *
Некоторое время назад, а точнее сегодня утром, меня волновали совсем другие проблемы. У меня был план, и я его строго придерживался.
По плану я должен был запустить мозаичную торпеду в сторону форта со своего истребителя. Некоторая шероховатость в почти идеальном плане заключалась в том, что управлять космическим истребителем я не умел. Точнее, ни разу не пробовал.
Это, в общем-то, было очевидно и на момент разработки плана. Просто тогда между мной и кабиной истребителя лежало множество других, более непреодолимых препятствий, так что я решил решать задачи по мере поступления.