Записки легионера
Шрифт:
Глава 4. Карантин
Я очень спокойно воспринял попадание в Руж. Также я бы воспринял поход на Цивиль. Деньги у меня есть и есть детально проработанный план отхода и последующего трудоустройства в другую компанию – план Б. Сейчас же главное как-то скрыть, что у меня треснуло ребро, чтобы меня не отчислили. Сегодня четвёртый день карантина, а вчера было ровно три месяца, как я во Франции. В Руже будет рентген и проверка зубов. Есть шанс спалиться там по зубу и по ребру. Но главное, это подписать медицинскую страховку, тогда лечение будет за счёт легиона.
Будем решать проблемы по мере их поступления. Вчера решил поотжиматься и ребро разболелось ещё сильнее. Здесь, как и в Блю, часто темой разговоров является выбор режимента (полка). Ребро, конечно, подпортило мне планы. Так как туда, куда я хочу, нужны хорошие физические
Кстати, пока не забыл. Перед тем как попасть на карантин в Блю и Парадайз было очень много людей, может человек 90. Уже заполнены были все комнаты. Даже наш карантинный корпус заполнен полностью. Карантин – это такое небольшое испытание для многих. Тяжелее всего приходится людям, так скажем, не шибко образованным. Они не могут себя занять. Им скучно. Особенно молодым. Они винят во всём меня. Перестали общаться, даже не смотрят в мою сторону, проходят мимо. Это очень забавно. Особенно то, что они не понимают, что я дал им возможность уехать домой не с голой жопой. Есть тут молодой украинец, не буду говорить его фамилию, из деревни под Харьковом. Он ещё не прошёл гестапо. Вполне возможно, что он поедет домой. Эти деньги, которые он заработает сидя в карантине, там очень пригодятся, но понять? – на это ума не хватает. Даже если он пройдёт, он заработает больше денег. Со мной продолжили общаться бур, колумбиец, полицейский и ещё несколько парней. Для остальных я превратился в неприкасаемого за то, что отправил их на карантин.
Сам же я – ветеран пребывания в различных закрытых спец учреждениях, и отсидка тут никакого дискомфорта не доставляет. Главное, чтобы была бумага и ручка, чтобы работать и могу сколько угодно сидеть. Я вообще надеялся, что меня в одиночку посадят, но оказалось ещё двое прокажённых. Можно сидеть и без всего. Главное, иметь деятельность, независимую от реальности, где ты находишься. Как-нибудь расскажу об этом подробно.
Давайте опишу нашу ужасную темницу, где благодаря мне томятся несчастные украинцы. Это современная двухэтажное здание типа быстро сборных домов для рабочих. У нас просторные комнаты, хорошие кровати и матрасы, большой стол, стулья, шкафы, утюг и гладильная доска. Вид из окна – юг Франции. Моё окно выходит на плац на солнечную сторону. Справа сосновый лесок шумит и покачивает ветками от осеннего ветерка, слева горы, которые покрываются красивым туманом по утрам. На плацу стоят военные грузовики Renault, смесь КамАЗа и шишиги с краном воровайкой. Два прицепа под тентами типа полевой кухни (позже я узнал, что это не кухня, а мини электростанция) и автобус, на котором привозят и увозят легионеров, закончивших Кастель, перед тем как распределить их по режиментам. И над всем этим огромное голубое небо, по которому плывут белые облака, похожие на круассаны. Вот такая тюрьма, ребята. Нам, ковидным, еду приносят в номер с доставкой, так как мы не можем переходить в другие помещения, а можем находиться только в своём. И остаётся спать, есть и отдыхать. Не жизнь, а малина. Сегодня из Ружа домой попросились испанец и два француза. Аргументация – типа они пришли воевать, а не сидеть в карантине. Псы войны не смогли вытерпеть 10 дней в санатории.
Часто на слуху Ницца. По сравнению с Ниццей Обань – провинциальный задрищенск. Про Ниццу я много писал в инстаграм. Повторюсь и здесь. Ницца – это унылейший старушечий городишко, где нет вообще ничего хоть сколько-нибудь интересного, не говоря уже про такую инфраструктуру, как в Обани. Сегодня уже пятый день карантина. Время тут летит очень быстро. Я в основном работаю, пишу эти заметки и учу код дё нор. (Кодекс чести легионера). Для меня это очень трудно, так как я не знаю французского. В целом, я умею читать. Но текст для заучивания просто набор звуков в большинстве случаев. А ещё, это означает, что мои приятели уже заканчивают неделю в Руже и отправляются на ферму. В комнате со мной живут двое: итальянец и бразилец 19 лет, замечательный парень, знает два языка. Отец у него в легионе служит. И, соответственно, он знает всё об этом. Многое мне рассказывает. Мы вообще очень много говорим. Хорошая языковая практика. К сожалению, сегодня он вышел и я остался вдвоём с итальянцем. С ним говорить не о чем и незачем. По-английски он говорит очень плохо. Итальянец – типичный банан. Думаю, таких специально берут в легион, чтобы остальным было не просто. Он всё делает в slow режиме. Товарищи учат его, как вытирать сопли, зашнуровывать ботинки, заправлять постель и так далее. Его бригада постоянно отжимается из-за него. Теперь он ещё и заболел и посадил 20 человек на карантин. Прямо, как я. С кем действительно хорошо общаюсь, так это с Яриком. Я писал о нём в начале. Ярик – футбольный хулиган и повар по совместительству. Он сел на карантин на три дня раньше меня. Кстати, про итальянца. Он из Италии. Живёт около Рима и даже не удосужился ни разу съездить во Флоренцию или Венецию.
Я, который побывал там, рассказывал ему о его же стране. Он даже названия городов многих итальянских не знает, не говоря уже о том, что он не был на родине его матери в Таиланде. Это как в России – есть люди, живущие в Питере, но никогда не бывавшие в Москве. Я знал одну девушку. Она жила в Краснодаре, но никогда не была в Сочи.
С Яриком мы общаемся через окно. Иногда передаём друг другу какую-нибудь контрабанду. Сейчас ищем выход на людей, с кем можно отправить маляву на волю. Планируем через испанца. Французы тоже уходят, но с французами лучше никаких дел не иметь. Сегодня уже 20 сентября, а народ по-прежнему ходит в трусах и футболках, хотя на улице уже очень холодно. Может я чего-то не понимаю и так и надо. Я помню историю, когда в РФ так же вот закаливали новобранцев и все они слегли с менингитом. Был крупный скандал. Слава богу я в Руж и как только выйду, мне выдадут камуфляж. Но в выходные в Руж тоже ходят в шортах.
Так получилось, что я не взял с собой подушку на карантин. Сейчас я разжился не только подушкой, но и одеялом, что позволяет нормально спать по ночам.
Западные люди халатно относится к своему здоровью. Никто не моет руки перед едой, не одеваются по погоде, не выдают одеяла. Я помню в одном замечательном учреждении тоже не выдавали одеял, но я придумал схему: когда менялась охрана, я каждый раз просил одеяло. Хотя от одеяла одно название, просто тряпка с кучей дыр. Таким образом, я набрал четыре одеяла и мог спать нормально.
Уехал бразилец. Итальянцу осталось три дня. Думал, что удастся побыть одному. Но в этот же день привезли румына и следом за ним сломанного парашютиста, молдавана. Человек 11 лет в легионе, капрал.
Сон. Побывал в Турции. Стильные турки в пальто на кривых улочках, залитых утренним светом. Цель путешествия – увидеть топ капи. Во сне это колоссальных размеров стена с тремя выступающими башнями. В каждой такой башне поместится средних размеров город. Выглядит очень впечатляюще. На самом деле Topkapi – это огромный средневековый дворец, поражающий сложностью архитектуры.
Известно, что дети до четырёх лет не различают сна и бодрствования. В этом плане лучше оставаться детьми всю жизнь и воспринимать сон, как настоящее путешествие сознания, зачастую более яркое и интереснее, чем в реальной жизни. Это очень способствует психическому развитию, когда человек лишён возможности получения новых впечатлений и эмоций, например, находясь в тюрьме или на карантине. Там сны являются единственной возможностью побега разума из темницы обыденности. Вторым инструментом является сознание и воображение. Но об этом как-нибудь в другой раз.
Об особенностях людей. Моя негативная своеобычность – это непереносимость холода. У меня небольшой (его почти нет) процент жира в организме и от этого я всегда мёрзну и сильно страдаю, зато я лучше переношу жару. Не испытываю проблем даже при высоких температурах за 40. Неизбежно сравнивая себя с другими, отметил одну свою позитивную сторону – я могу очень мало и редко есть и не испытывать при этом никакого дискомфорта. С удивлением узнал, что многие люди тут чуть ли не голодают. Сейчас один парень признался, что ворует еду из мусорного бака. Прямо ГУЛАГ какой-то. Это странно. Я ни разу, ни разу не испытывал чувства голода здесь, хоть тут и двухразовое питание. Булку на завтрак сложно назвать полноценным приёмом пищи.
Лечение на карантине проходит примерно так: никак.
Врач ни к кому никогда не приходит. Температура не проверяется, таблетки никакие не даются. Вылечился сам – молодец, если нет – помер Максим да и хер с ним. Ещё, в одной палате смешивают, кто уже выздоровел и кто болеет вовсю. Вспомнил смешной случай: парень мылся в душе медленно, как дома. На душ у нас не больше минуты. Ему парень из Ружа говорит: давай заканчивай. Парень брезгливо намыливается и говорит: а если у меня будет аллергия от этого средства? Шутки-шутками, но они правда закупили самую дешёвую химию из возможных. Постоянно чешется голова от этого средства.