Записки марсианина

Липницкий Николай

Пещера оказалась не очень большой. Костёр горел в глубине, но возле него никого не было. Я остановился в нерешительности, а из темноты с той стороны костра кто-то оглушительно свистнул. Я вздрогнул и отступил на шаг назад.

– Не пугай гостя, Хлюм, – вышел у меня из-за спины незнакомец.

– Это ты Фрам? – в свете костра появился невысокий коренастый мужчина с такой же густой бородой и настороженным взглядом из-под мохнатых бровей.

– Я. Вот, видишь, бедолагу подобрал. На своей летающей

машине разбился.

– Это из городских, что ли? Зачем тебе это? Они нас бросили в своё время тут подыхать, а ты его к нам тащишь? Пусть бы на своей шкуре испытал, каково нам пришлось.

– Ну, положим, не он бросил, и не тебя.

– Хорошо, моих предков бросили его предки. Но факт остаётся фактом!

– Если мы не будем помогать разумным, чем мы тогда от квиргов будем отличаться?

– Разумом. Ладно, проходите.

Я, вслед за Фрамом, обошёл костёр и увидел на той стороне тоннель, тянущийся в темноту. Опять пришлось включать фонарь.

– Не обращай на Хлюма внимания, – попытался успокоить меня мужик. – Так-то он человек хороший. Только вредный. Штуку эту свою можешь снять. Тут дышать можно.

Я осторожно оттянул маску и вдохнул. Действительно, воздух разреженный, но вполне пригодный. Значит, можно отключить генератор дыхательной смеси и сэкономить заряд.

– Кстати, так охранять вход, тоже придумал Хлюм, – продолжил Фрам. – Костёр посреди пещеры хорошо освещает всё пространство и любой, зашедший туда оказывается на мушке. А охранник прячется в гроте, совершенно невидимый в темноте. Гениально! Правда?

– Куда ты меня ведёшь? – поинтересовался я, проигнорировав его вопрос.

– В город.

– В город? Разве тут есть города? Если я не ошибаюсь, ближайший населённый пункт находится южнее километрах в десяти.

– Это – ваш. А наш – тут.

– Где?

– Вот.

Тоннель внезапно оборвался, и моему взору предстала огромная полость в скале. Редкие фонари, судя по копоти, поднимающейся над ними, масляные, слабо освещали местность, но, даже при этом неверном тусклом свете, было видно, что вся полость застроена. Узкие кривые улочки и дома, выложенные из грубого камня. По улицам ходили люди, где-то играла музыка, а из ближайшего дома раздавались крики. Какая-то жёнщина, на чём свет стоит, ругала своего нерадивого мужа. Я, даже, глазам своим не поверил. Разве такое может быть? Нам же всегда твердили, что за пределами городов жизни нет. Выродки не в счёт.

Фрам повёл меня по улице, свернул на ближайшем перекрёстке потом ещё раз и, наконец, остановился возле одного из домов, выглядевшего солиднее, чем остальные. Мой новый знакомый толкнул дверь и пригласил меня внутрь. Я вошёл и огляделся. Небольшая прихожая, полутёмная, освещённая только рассеянным светом, падающим из открытой двери во внутренние помещения. Запах горелого масла, копоти и немытого тела шибанул в нос.

– Кто там? – раздалось из глубины дома.

– Это я, Хилл! – ответил Фрам.

В дверях показался крепкий старик, весь седой, словно в муке вывалянный. Он, подслеповато щурясь, осмотрел нас обоих и, недовольно кряхтя, опять вернулся в комнату. Похоже, приглашение получено. Фрам понял так же и первым пошёл за стариком. В небольшой комнате мы уселись за стол, явно сделанный из оторванной от чего-то обшивки, и старик вопросительно посмотрел на меня.

– Вот, это наш староста, – пояснил мне Фрам. – Зовут Хилл. Меня ты уже знаешь, как звать, а кто ты?

– Меня зовут Грэг. Я работник одного из министерств империи. Мы с коллегой как раз возвращались с инспекции, как гравилёт вышел из строя и упал. Друг погиб при падении, а мне повезло.

– Если бы не я, то не повезло бы, – самодовольно улыбнулся мой новый знакомый.

– Всё это понятно, – вмешался в разговор староста. – Сюда, зачем привёл?

– Тебя в известность поставить.

– В город, зачем притащил его, спрашиваю.

– Ну, как же? Не бросать же его там. Он же на поверхности, как ребёнок. Ничего не знает. Схарчили бы его квирги за милую душу.

– А тебе-то что за печаль? Ну, схарчили бы. Нас эти городские не пожалели в своё время.

– Ну, он-то не виноват.

– А кто виноват? Ты попробуй, попросись к ним. В лучшем случае пошлют куда подальше. А в худшем, пристрелят как пса бешенного.

– Со мной пустят, – вмешался я в разговор. – Я, всё же, сотрудник министерства. Меня послушают.

– Не знаю, что такое министерство, но то, что нас ваши за людей не считают, это точно. Ты, Фрам, что с ним делать собираешься?

– К себе заберу. Пусть отойдёт немного. А там, сам решит: домой добираться, или с нами оставаться. Нам, ведь, тоже люди нужны.

– Нужны. Численность племени сокращается. Только, захочет ли он оставаться?

– Ему решать. Правильно, Грэг?

– Посмотрим, – если они берут во внимание два варианта, то, возможно, есть возможность добраться до цивилизации.

– Всё, – хлопнул ладонью по столешнице староста. – Идите. Я отдыхать буду.

Дом у Фрама оказался поменьше, чем у старосты, но достаточно уютный. Правда, о привычной чистоте можно было только мечтать, но я привередничать не стал. Есть где голову преклонить и подумать над своей судьбой. Да и безопасно к тому же.

– Ты располагайся, не стесняйся, – зажёг светильник мужик. – Сейчас чай подогрею. А пожрать, извини, нет. Я же на охоту ходил, да, только, вместо добычи тебя нашёл. Так и не поохотился. Но, ничего, сейчас по соседям пробегусь, займу чего-нибудь.

– Не надо никуда бегать, – я поставил на пол ранец и принялся доставать оттуда пищевые концентраты. – У меня есть.

– Да ты полезный гость! – обрадовался Фрам.

Вода в кастрюле закипела быстро, я закинул парочку брикетов и, вскоре, мы уже наворачивали ложками довольно наваристую кашу.