Записки мертвой души
Шрифт:
дело? Маленькому ребенку, окруженному любовью и заботой, было
абсолютно все равно на Дьявола и ад. Тогда на мне еще не было греха. А
теперь я вся, с ног до головы, в нем. Пашка был на два года младше меня, но
как я его любила! Так любить могут лишь маленькие дети, не знающие
лицемерия и лжи, дети, чьи сердца открыты всему новому. Где мое сердце
сейчас? Не знаю. Наверное, умерло в той автокатастрофе, вместе с Пашкой и
родителями. Тогда умерла и
жизнь моя изменилась в корне. Из светлого ребенка я превратилась в
маленькую мрачную ведьму. Стала сторониться людей и просто закрыла
дверь в свою жизнь. Вернуть бы время назад. Все бы отдала за это!
Устав от ненужных размышлений о жизни, что никогда не вернется, и
вспомнив про Вила, который, наверное, уже устал меня ждать, я выключила
воду, собираясь вылезти из ванной, и замерла, пораженная еще одной
мыслью. Ведь у меня был выбор! Выбор есть у каждого человека, у каждого
без исключения. Никто же нам не диктует, как жить, никто не заставляет
поступать так или иначе. Только мы сами. И либо мы даем себе шанс, либо
нет. Третьего не дано. Получается, у меня был шанс на лучшую жизнь? У меня
могла быть своя семья, друзья, любимая работа, увлечения и, может, даже
котенок или собачка? Я могла бы услышать радостное «мама!» от своей
дочурки или сыночка, могла бы услышать «любимая, самая нежная девочка»
от мужа. Я могла не пятнать свои руки кровью, а душу грехом. Выбор... Он
есть у каждого. Но не каждый готов им воспользоваться. Но я же была
ребенком, когда бабушка занялась мной! Что я могла сделать? Ничего. Нет, я
могла вырваться потом, ведь я хотела, но было просто лень. Мне было проще
утешать себя каждый день, варясь в своем горе, и винить во всем Бога. Ну,
ничего себе дела. Видно, только в аду можно понять, что ты хозяин своей
судьбы, и никто кроме тебя. Бог и Дьявол могут бороться за твою душу, но
лишь ты делаешь выбор в пользу света или тьмы. Ты делаешь этот роковой
шаг.
На душе стало так горько и обидно. Как же теперь быть? Я рвалась обратно
на Землю, хотела просить Дьявола отпустить меня, дать мне шанс все
переиграть. Но разве кому-то в аду дают шанс? Боль сдавила сердце,
разгоняя кровь по венам. Как же я была слепа. Всю свою жизнь я была слепа,
родилась уже слепой. Слепой заблудший котенок. Теперь с этого котенка
сдерут всю шкуру и подвесят за хвост. Я задрожала и, не справившись со
слезами, расплакалась. Не было сил быть стойкой, не было желания пускать
кому-то пыль в глаза. По рукам опять заструилась энергия. Как я её
ненавидела! Так
себе кровь, чтобы никогда эти искры не проходили по мне. Еще вторая рука
стала больше. Скоро я не смогу это скрывать. И что тогда со мной сделают?
Как Люцифер расправляется с личными рабынями? Медленно отрывает от
них куски и кидает какой-нибудь адской твари на съедение, шепча о своей
любви?
— Ольга, с тобой все хорошо? Я слышу, как ты плачешь. Что случилось? —
обеспокоенно спросил Вил и постучал по кабинке.
— Все хорошо, — всхлипнула я, пытаясь подавить новый приступ истерики. —
Выйди, пожалуйста, мне надо одеться.
Вил оставил меня одну, чему я была бесконечно рада. Быстренько вытерев
ненавистные слезы, я стала одеваться. Люцифер предоставил мне целый
магазин одежды. И белье с носками, и кучу разных джинсов и брюк, у меня
было абсолютно все! Выбрав на этот раз светлые джинсы, футболку и
балахон, я почувствовала себе на минуту живой. Так одеваются земные
девушки. Я же всегда ходила в чем-то черном, мрачном и готическом. Волна
отчаяния стала подниматься во мне с новой силой, но вылиться в цунами ей
не дал Вил, постучавший в дверь ванной комнаты.
— Ольга, мне уже можно?
— Да, входи, — разрешила я, стирая последние слезинки с щек и натягивая
радостную улыбку на лицо.
— Что случилось? — еще раз спросил он, вглядываясь в мое лицо.
— Ничего. Просто... Нет, это неважно. Все хорошо.
— Ольга, — настаивал Вил.
— Я... Я не люблю Люцифера, и я не хочу становиться его личной рабыней, —
грустно сказала я и приняла еще более грустный вид. — А ещё я боюсь
женщин. Вдруг они решат меня убить, когда узнают, что я стану личной
подстилкой Дьявола?
— Замолчи, Ольга! — разозлился Вил. — Ты не подстилка! Ты очень хорошая
девушка, и Повелитель это увидел. Поэтому ты получила такую сказочную
привилегию.
Этого черта невозможно было переубедить. Ну ладно, может, по адским
меркам это и было классно, но по моим — нет.
— А женщин не бойся. Зови меня сразу же, и они будут наказаны.
Это меня тоже не устраивало!
— Вил, ты же понимаешь, что я могу не успеть тебя позвать. Я сплю там,
придерживаясь земных традиций. А они часто бодрствуют. Однажды я так
усну, и все, нет меня. Пожалуйста, Вил, дай нож. Обещаю не использовать его
без острой необходимости. К кому мне еще обратиться, скажи? Ты мой
единственный верный друг здесь, — проникновенно произнесла я и взяла