Записки мертвой души
Шрифт:
слова, даже не понимая, что они значат.
— Я становлюсь Вашей вещью, без прав, и единственной моей обязанностью
является удовлетворение Вас, Хозяин, — прошептала я остатками голоса и
опустила голову, закрывая глаза.
— Смотреть на меня.
Приказ Мастера. Я подняла голову и уставилась на него безумным взглядом.
— Вишес, подойди к ней, — распорядился Люцифер, и какой-то уродливый
черт приковылял ко мне. — Дотронься до нее. Не бойся. Трогай
Лапы черта коснулись груди, и я дернулась, не в силах кричать. Мне было
дико противно. Тело орало от боли, все больше кожи на спине сжигалось, а
грудь и живот были залиты кровью от вспоротой шипами плети кожи. Когда
руки черта дошли до низа живота, я перестала дергаться. Хозяин отдал меня,
значит, так надо.
Внезапно Вишеса поразила молния, и он... превратился в кучку пепла.
— Эта участь ждет каждого, кто посмеет тронуть мою рабыню, — жестко
сказал Люцифер и обвел всех присутствующих взглядом.
Жители ада забились в углы от его свирепого взгляда. А я улыбнулась... Он
помечал территорию, хотя этого абсолютно не требовалось.
Боль отключала мозг, я не могла держаться дольше. Силы покидали меня со
скоростью света. Я начала проваливаться в темноту, свисая на ремнях.
— Ольга, это не все. Метка. Без нее ты не станешь моей рабыней. Либо ты
выдержишь...
— Либо умру, Мастер, — закончила я, не боясь его перебивать. Страх сделал
меня бесстрашной, как бы нелепо это ни звучало.
Жалкие крохи сил вернулись ко мне, чтобы выстоять, чтобы дойти до конца.
Меня сняли с распятия и положили на пол, предварительно надев ошейник.
Что-то острое вошло в шею, причиняя локальную боль. Я не пыталась сорвать
ошейник, это было бессмысленно.
— Ползи ко мне, рабыня, — приказал Люцифер с совершенно невозмутимым
выражением лица.
Я поползла. Опираться я могла лишь на одну руку, и это сильно мне мешало.
Так еще и ноги не хотели действовать в такт остальному телу. Я просто не
могла тащить их за собой. Они одеревенели. Устав до дрожи в теле, когда все
немеет, я упала. Не осталось никаких мыслей, ничего. Пустота и желание
умереть. Но невидимая сила подпитывала меня, легкими искорками,
появляясь на пальцах. Это был знак. Поверив в это, я доползла до Люцифера,
восседавшего на троне в своем истинном обличье. Он был голым,
абсолютно. Я упала к его ногам, целуя их и про себя моля прекратить пытку.
Про себя — потому что голос действительно пропал.
— Иди ко мне, Ольга, — нежный голос ласкал слух, даже этим доставляя
боль.
Нежность в условиях кровавых
поднялась к нему на колени и судорожно обняла его. Защита. Безопасность.
Сила. Слезы катились и катились, а он просто гладил меня по голове.
— Осталось совсем чуть-чуть, — прошептал он и снял ошейник, проводя
рукой по тому месту, что сейчас саднило. — Я поставлю метку. Будь к этому
готова. Но сначала — секс. Сделай это сама, малышка. Опустись на него.
Я посмотрела вниз, на его восставшее достоинство и испытала
благоговейный страх. Вот она, моя смерть. Сейчас смешно, а тогда от страха и
чувства обреченности хотелось лезть на стену. Но вместо этого я опустилась
на его член, позволяя ему растянуть меня до боли, подстраивая под свой
размер.
— Двигайся.
Приказы не обсуждаются, поэтому, собрав все силы, я встала и опустилась.
Эти движения не приносили никаких ощущений, даже боли, ставшей такой
родной. Я просто поднимала и опускала свое тело, движимая желанием
подчиниться ЕМУ. Люцифер сжал меня своими руками, вонзая когти в тело, и
застонал. Его стоны мне нравились. Они доставляли удовольствие. Он сломал
меня.
Убрав руки с моей талии, он достал из воздуха маленький железный круг и
повертел его в руках, иногда бросая взгляд на меня. Это и было то самое
раскаленное железо, на которое я даже не обратила внимания. Круг не
дымился, не был красным... Какой коварный обман зрения.
Люцифер остановил меня, беря власть в свои руки. Движения убыстрились, и
я, как тряпичная кукла, обмякла на нем. В момент кульминации, он
содрогнулся, изливаясь в меня, и... приложил железку к шее. Перед глазами
расцвели пятна всех цветов, а тело пронзила боль, сносящая все на своем
пути. Меня подкинуло вверх, и по всему телу побежали потоки энергии. Они
взрывались во мне, отдаваясь сиянием от измученной кожи. Закричав в
последний раз, я упала Люциферу на руки. В тот же момент зал исчез, а на
его месте появилась наша спальня. Он уложил меня на кровать и встал.
— Я смогла? Я сделала это? — прошептала потрескавшимися губами я,
хватаясь за него ослабевшими руками.
— Смогла, моя девочка, смогла. Теперь ты только моя, — нежно, но в то же
время властно сказал он, дотрагиваясь до метки на шее.
Я даже не вздрогнула. Больше не имела права. Улыбка пробилась на моём
постаревшем лет на двадцать лице. Я смогла... Эта мысль грела меня, пока я
забывалась беспокойным сном.