Записки наемника
Шрифт:
– Мне тоже, – произнес я, улыбнулся и поцеловал женщину в мочку уха.
Но она тут же нашла мои губы своими губами и еще сильнее прижалась ко мне. Ее поцелуй был страстный и кружил голову, словно полет в невесомости.
Я закрыл глаза и, проведя руками по спине женщины, нашел молнию, потянул вниз за язычок замка. Молния была длинная, до самой талии.
Анастасия не сопротивлялась, лишь еще крепче прижалась своими губами к моим.
Тогда я положил свои руки ей на плечи и осторожно потянул вниз платье, которое тут же само легко поехало
Я подхватил ее на руки, легкую, горячую, и медленно понес в спальню. Платье белым облаком осталось лежать на полу. Все так же тихо играла приятная легкая музыка. Но ни я, ни Анастасия ее уже не слышали.
Пока я раздевался, женщина, нисколько не стесняясь, неторопливо помогала мне снимать то, что на мне еще оставалось. Потом она вытянула свои длинные ноги. От ее белого тела, казалось, даже немного посветлело в комнате.
Я лег рядом, и Анастасия тут же повернулась ко мне, приподнялась немного на руках, села на колени.
– Ты прекрасна, – сказал я, скользя жадным взглядом по ее телу.
Не дав мне больше вымолвить ни слова, она наклонилась, поцеловала меня в губы, затем в шею, потом медленно провела рукой по моей груди, от шеи и вниз, и вслед за рукой по моей груди пробегали ее горячие губы – все ниже, ниже…
«В довершение ко всему, она еще и миньетчица», – подумал я, вздрогнул всем телом от непривычных ощущений, схватился за ее мягкие волосы и сильно прижал ее голову к себе. Но ее губы, на мгновение застыв в одной точке, тут же направились обратно к шее, затем легким касанием закрыли мои глаза. И все ее тело, изгибаясь раздразненной змеей, тянулось по моему телу.
На мгновение она приподнялась, поправила все время спадавшие на лицо волосы, и вот уже снова змея бесшумно поползла по моему телу, та же и одновременно другая, немного дрожащая, горячая, невыносимо живая, и ее груди, словно два маленьких кольца, все время пробуксовывая, приятно щекотали мою грудь.
Неожиданно ее тело до боли напряглось, сжалось, совсем перестав ей подчиняться, затем резко содрогнулось несколько раз, и я тоже уже перестал соображать, где я и что со мной происходит, пытаясь отдаться этому зову природы. И в то же мгновение почувствовал, как холодный ствол пистолета уперся мне в затылок.
– Слазь! – грубо скомандовали мне. – Быстро!
Я лежал еще расслабленный, совершенно не понимая, что произошло. Я приподнялся на руках. Анастасия испуганно вглядывалась в человека, который держал меня на мушке.
– Тимур? – неуверенно произнесла девушка.
– Что – Тимур? Чего зенки таращишь? Кто этот фраер? – резко чеканил неизвестный, не отнимая пистолет от моего затылка. Мне было крайне неудобно в голом виде. Я медленно приподнимался с кровати.
– Это мой знакомый, старый знакомый, – отвечала Анастасия, пытаясь
– Так ты по прежнему б…шь? Не бросила, а? Нимфоманка чертова! Сколько раз тебя предупреждал, просил…
– Тимур, я свободная женщина…
– Молчать, курва! Одевайся… – мужчина сделал рукой быстрое движение, очевидно, замахиваясь пистолетом, чтобы ударить женщину.
Едва незнакомец произнес эти слова, я на свой страх и риск неожиданно для противника ударил его локтем, пытаясь выбить пистолет. Грохнул выстрел.
Второго выстрела не последовало. Я прыгнул на соперника, вцепился ему в руку, стремясь завладеть пистолетом, одновременно нанося мощный удар коленкой в пах. Пистолет вывалился у того из рук. Ребром ладони я долбанул агрессора по шее. Он согнулся еще больше и ткнулся в ворс ковра носом.
Держа пистолет в руке, я быстренько оделся. Анастасия лежала, скрючившись. Шальная пуля, видимо, сразу попала в нее.
Меня прошиб холодный пот. Что делать?
Как только незнакомец зашевелился, я со всего размаху нанес удар пяткой ему в лоб. Тот свалился на бок и замер.
И тут в комнату вошла испуганная хозяйка квартиры – Лена. Она не рассмотрела в полумраке ничего и начала оправдываться:
– Анастасия, он был там, у двери твоей квартиры…
– Анастасия мертва, – сказал я.
Лена обхватила руками рот и замычала. Ноги у нее подкосились, она не владела собой.
– Вызови милицию, твою подружку застрелил он, – указал я на неподвижное тело мужчины. – Мне с милицией встречаться неохота…
Я сунул пистолет в карман брюк, натянул плащ и выскочил на лестничную площадку.
Уф! Какой удивительно прохладный и свежий воздух, сколько веселящегося народа! Ведь все-таки Новый год! А вот на душе у меня камень. Моя кожа еще пропитана теплом женщины, которая уже мертва! Прочь, прочь!
Я услышал, как позади зацокали каблучки. Я оглянулся. Это бежала, вся растрепанная, Лена. Я пошел ей навстречу, и громко и зло сказал:
– Разве неясно, что тебе сказали?
– Они меня убьют!
– Кто они?
– Чеченцы…
«И тут чеченцы», – подумал я. А вслух произнес:
– Ты в милицию позвонила?
– Нет, я боюсь… Они и милицию купят… Он там зашевелился, я испугалась. Не бросайте меня, мне некуда пойти… – и девушка схватила меня за руку, совсем, как ребенок, попыталась прижаться ко мне.
Если б я знал, чем все это кончится, я эту Лену просто оттолкнулся бы от себя и пошел к веселящимся людям. Но никто не знает, проснувшись поутру, чем закончится вечер.
Я обнял девушку, погладил ее по голове, как школьницу, которая разревелась, получив двойку, и мы пошли по праздничному ночному проспекту Скорины, по которому с сухим свистом и шелестом проносились такси.
– Ну, ты успокоилась? – спросил я, все еще обнимая девушку за плечо.
– Да, но мне все равно страшно…
– Ты можешь мне рассказать, кто этот мужчина, которого ты привела?