Записки о Петербурге. Жизнеописание города со времени его основания до 40-х годов X X века
Шрифт:
Это незатейливое жилище вполне отвечало вкусам царя. Невысокие потолки, скромное убранство; комната, служившая одновременно мастерской и кабинетом, — так выглядели покои Петра не только здесь, но и во дворцах, где он жил позже. Его нелюбовь к роскоши приводила к курьезным случаям. Во Франции, когда Петр приехал в Версаль, все было приготовлено к встрече. Войдя в роскошные апартаменты, царь задумчиво и с любопытством оглядел огромный зал со столом, украшенным великолепным сервизом, люстры и зеркала, взял с блюда яблоко — и объявил, что покои ему не подходят, он хочет чего-нибудь поскромнее. Его поселили в дорогом парижском отеле. Он и там не захотел жить в парадных комнатах, а разместился в гардеробной, приказав
Но, не любя роскоши в собственном быту, Петр неуклонно требовал ее в государственном устроении. Великолепные дворцы и парки, роскошные костюмы придворных — всего этого он добивался с деспотической энергией. Новое государство, которое он хотел создать, должно было со временем затмить своим блеском европейские державы. На Петербург в этих планах возлагались особые надежды.
А пока маленький домик царя окружали мазанковые или деревянные дома приближенных. До наших дней из этих строений уцелел лишь дом Петра Великого. Его бережно сохраняли, а в конце XVIII века построили каменный футляр, предохранявший его от разрушения.
Петр I строил город и был готов оборонять его. Император Карл XII, узнав о строительстве Петербурга, высокомерно заметил: «Пусть царь занимается пустой работой строить города, а мы оставим себе славу брать оные». В 1704 году шведы атаковали город с суши и с моря, но были отброшены русскими войсками. В 1708 году армия под предводительством генерала Либекера в последний раз попыталась вернуть Швеции господство на берегах Невы, но русские войска под командованием генерал-адмирала Ф. М. Апраксина разбили ее и тем положили конец этим устремлениям.
Создание русского флота, позволившего отстоять завоеванный выход к Балтийскому морю, Петр начал еще в Воронеже и в Архангельске. Но главную верфь предполагалось построить в Петербурге. В ноябре 1704 года в журнале Петра I появляется запись: «Заложили Адмиралтейский дом и были в остерии и веселились; длина 200 сажен, ширина 100 сажен». 4ак было основано Адмиралтейство, центр российского кораблестроения. Адмиралтейскую верфь выстроили в очень короткий срок. В ноябре 1705 года начальник строительства Яковлев доложил петербургскому генерал-губернатору А. Д. Мен-шикову, что «верфь строением совсем завершилась». В связи со всеми этими чудесами созидания на придворных праздниках, льстя царю, пели: «Бог идеже хочет, побеждается естества чин». Но известно, за счет каких жертв совершались чудеса.
На петербургской верфи были собраны плотники, корабельных дел мастера, резчики, столяры, кузнецы со всех концов России. К 1715 году здесь работало около десяти тысяч человек, но и этого было недостаточно. Повсюду по повторяющимся указам нанимали на работу в Адмиралтейство «для корабельного дела охочих плотников». Рабочий день начинался рано поутру по сигналу колокола и продолжался дотемна. После окончания работы мастеровых обыскивали, чтобы никто не мог утаить чего-нибудь для себя. Жалованье им выплачивали три раза в год. Строили корабли из леса, привезенного с низовий Волги, из Казани, но использовали и местный лес. Поэтому в Петербурге и окрестностях было запрещено срубать дубы. Нарушивших запрет казнили: в разных местах города стояли виселицы. Все работавшие в Адмиралтействе носили одинаковую одежду «немецкого покроя». Бежать отсюда было почти невозможно, ибо по указу царя от 1707 года «взамен бежавших брать их отцов и матерей, и жен и детей или кто в доме живет, и держать их в тюрьме, покамест те беглецы сысканы и в Петербург высланы будут». Для верности здесь же устроили застенок, где пытали и наказывали. И тем не менее многие решались бежать. Печально звучала песня петербургских работных людей:
Не своей волей корабли снащу.
Не своею я охотою.
Но указу я государеву.
Но приказу-то я адмиральскому.
Первое судно в Адмиралтействе спустили на воду через четыре месяца после постройки верфи — 29 апреля 1706 года. Это был восемнадцатипушечный бомбардирский корабль. В связи с этим событием царь установил порядок торжественного спуска корабля: ему салютовали орудия, играла музыка, а корабельный мастер получал награду: на серебряном блюде ему подавали серебряные рубли — по три за каждую пушку на судне.
Первый большой военный корабль «открытого моря» — пятидесятичетырехпушечная «Полтава» — был построен на Адмиралтейской верфи в 1712 году. Царь любил повторять, что «всякий потентат (властитель. — Е. И.), который едино войско имеет, — одну руку имеет, а который и флот имеет — две руки имеет». Он неусыпно следил за ходом работ на верфи и даже сам трудился там в ранге «баса» — главного мастера на постройке корабля. Люди, желавшие завоевать расположение Петра I, должны были знать, «как делати те суда». Его ближайшие сподвижники вместе с ним обучались кораблестроению в Голландии; и, конечно, не страсть к плотницкому делу побудила А. Д. Меншикова или П. А. Толстого, немолодого уже человека, оставить семью и родину и ехать плотничать в Саардам. При Адмиралтействе работало первое в России учебное заведение, готовившее офицеров флота, — Навигацкая школа. За границей русские дипломаты обязаны были нанимать корабельных мастеров для работы в Петербурге.
В 1710 — 1711 годах Адмиралтейство занимало обширную территорию, застроенную эллингами, амбарами, мастерскими. Окруженное с трех сторон укреплениями — валом с пятью бастионами и рвом с водой, — оно оставалось открытым со стороны Невы для спуска кораблей. Верфь строили как крепость, она имела стратегическое значение. К двадцатым годам облик Адмиралтейства изменился. Через ров перебросили мосты, деревянные строения заменили более прочными мазанковыми, над башней у южных ворот голландский мастер Я. ван Болес построил шпиль, обшитый железом, увенчав его яблоком, короной и корабликом. Этот символ Адмиралтейства — кораблик на шпиле — был повторен и при позднейшей перестройке главного здания Адмиралтейства в начале XIX века; позже он стал эмблемой города.
К концу жизни Петра I Адмиралтейство считалось одной из крупных европейских верфей, оно в значительной степени способствовало созданию Российского флота. В 1712 году он состоял из 12 фрегатов и 8 галер, а к 1725 году насчитывал уже 48 военных кораблей и 360 галер. Служило на флоте около 15 тысяч матросов. Отличные боевые качества кораблей, построенных в Адмиралтействе, отмечали многие иностранные наблюдатели. Уже упомянутый нами Ф. В. Берхгольц писал в дневнике об осмотре огромных складов со всей оснасткой для судов, матросской формой, корабельным лесом. «Здесь все заготовлено для великого множества кораблей», — заключал он.
Неожиданное усиление могущества России тревожило западные державы. Английский посланник в Петербурге Джефферис писал в Лондон: «Корабли строят здесь не хуже, чем где бы то ни было в Европе». И английские мастера, работавшие в Адмиралтействе, получили королевский приказ покинуть Россию. Но Петр I в ответ на это намного повысил им жалованье, и они остались в Петербурге.
Первыми крупными сооружениями в городе были крепость Санкт-Петербург и Адмиралтейство, имевшие военное значение. Ведь первоначально, до перелома в ходе Северной войны, Петербург строился не как новая столица, а как город-порт, форпост России на отвоеванных землях. Но после Полтавской и других побед стало ясно, что угроза потерять эти территории миновала. В честь победы при Полтаве в Петербурге заложили церковь Св. Сампсония, праздник которого приходился на день битвы — 27 июня.