Записки о Петербурге. Жизнеописание города со времени его основания до 40-х годов X X века
Шрифт:
«Глупость или измена?» — главная тема в разговорах о правительстве, и разговоры эти везде: в цехах, казармах, офицерских клубах, в мещанских домах и великосветских салонах. И опять, как во время русско-японской войны, радикальная интеллигенция желает военного поражения России.
А. Блок писал в дневнике: «В 1915 — 1916 гг. Рейсне-ры издавали в СПбурге журнальчик „Рудин“, так называемый „пораженческий” в полном смысле, до тошноты плюющийся злобой и грязный, но острый... Журнальчик очень показателен для своего времени: разложившийся сам, он кричит так громко, как может, всем остальным о том, что и они разложились». Рейснеры — известное в Петербурге семейство: М. А. Рейснер — юрист, профессор университета; его жена — писательница; дочь Лариса тоже упражняется в стихах и прозе (впоследствии более известна как комиссар, политработник Красной армии). В своих пораженческих настроениях Рейснеры отнюдь не одиноки, они выражают общественное мнение.
«Зима 15 —16-го года впятеро тяжелее и дороже прошлой... в воздухе чувствовалась особенная тяжесть, какая-то „чреватость”», — вспоминала 3. Н. Гиппиус. В очередях у хлебных лавок ругают царя, войну, спекулянтов. «Не продают спичек, отсутствие еды в городе», — записывал 5 мая 1916 года Блок. Население Петрограда увеличивалось: прибывали беженцы, заводы набирали иногородних рабочих. В 1916 году вновь начались забастовки. На улицах нехорошо: хмурые лица, ссоры в очередях. В Петрограде и пригородах расцветало хулиганство.
«9—10 апреля 1916 (Пасхальная ночь). Как подумаешь обо всем, что происходит и со всеми и со мной, можно сойти с ума. Около Исаакиевского собора мы были с Любовью Александровной (Дельмас. — Е. И.). Народу сравнительно с прежними годами — вдвое меньше. Иллюминации почти нет. „Торжественности” уже никакой... На памятнике Фальконета — толпа мальчишек, хулиганов, держится за хвост, сидит на змее, курят под животом коня. Полное разложение. Петербургу — finis» (А. Блок. «Записные книжки»).
^Удушливую атмосферу осени 1916 года запомнили многие: «В последний раз благоухали чайные розы на террасе
Екатерининского парка, и в запахе их таилось тление. Слабый запах тления примешивался к терпкому аромату вянущей листвы, летучей жертвенностью дышал воздух. Тишина стояла небывалая», — писал Э. Ф. Голлербах.
Предгрозовая неподвижность года завершилась «совершенно петербургским сюжетом»: убийством Распутина. Место действия — Юсуповский дворец. Участники покушения: Ф. Ф. Юсупов, великий князь Дмитрий Павлович, В. М. Пуришкевич, А. С. Сухотин, С. С. Ли-заверт. Время: ночь с 16 на 17 декабря 1916 года. Убийство Распутина приводит на память рассказы об умерщвлении колдунов. «Старец» приехал по приглашению Юсупова. К приему все было готово: в вино и пирожные подмешан цианистый калий, заговорщики ждали сигнала в одной из комнат. Распутин выпил вино, съел несколько пирожных. Увидев, что яд не подействовал, Юсупов дважды выстрелил в него. Оставив убитого, участники покушения поднялись на второй этаж. «Вдруг, — вспоминал Юсупов, — меня охватила непонятная тревога... то, что я увидел внизу, могло бы показаться сном... Григорий Распутин, которого я полчаса назад созерцал при последнем издыхании, переваливаясь с боку на бок, быстро бежал по рыхлому снегу во дворе дворца». Его догнали (Пуришкевич выстрелил ему в голову и в спину), внесли обратно; он еще пытался встать; ударили в висок... Труп отвезли к Елагину мосту и спустили под лед.
Обстоятельства убийства произвели на заговорщиков, совсем не робких людей, потрясающее впечатление. Император хотел судить их, но его власти не хватило уже и на это. Семнадцать человек из царствующего дома Романовых направили ему письменный протест против преследования убийц. Распустина похоронили в Царском Селе. «Дворцовое убийство Распутина мало нас поразило. Чувствовалось, что это ничему не поможет, ничего не выяснит и не повернет», — вспоминала 3. Н. Гиппиус. Да, оно уже ничего не могло изменить — ни в судьбе династии, ни в судьбе страны. Спустя два месяца, в дни Февральской революции, труп Распутина вынули из склепа, сожгли, а прах развеяли по ветру.
Страшное, мучительное умерщвление сибирского «вампира» (Юсупов вспоминал о невероятном количестве крови) на фоне дворцовых интерьеров — все это фантастично, театрально; можно сказать, даже вторично по отношению к литературе, господа. Раскольников и старуха-процентщица (тоже кровищи было!); Германн и старуха-графиня (особенно опера: там во дворце домашний театр, как в Юсуповском) — теперь этот старец!
Сожгли и прах развеяли — это тоже уже было: так другого Григория кончали, Отрепьева. Растерзали, сожгли, развеяли. Но то когда было — в Смутное время! Это, знаете ли, старина невозвратная, забытая, такое не повторяется.
«С лязгом, скрипом, визгом опускается над Русскою Историею железный занавес.
— Представление окончилось.
Публика встала.
— Пора одевать шубы и возвращаться домой.
Оглянулись.
Но ни шуб, ни домов не оказалось»
(В. В. Розанов. «Апокалипсис нашего времени»).
«Мы новый мир построим...»
Февральская революция. Кшесинская против РСДРП (б). Тревожный июль. Хроника большевистскою переворота. «В плену у обезьяну-. Буржуй Шаляпин. Петербургу быть пусту?
Высылка «людей мысли» в 1922 году. Моровая полоса. Город, преобразующий души
Это ведь только сначала — кровь, насилие, зверство, а потом — клевер, розовая кашка...
А. А. Блок. «Дневник». 30 июля 1917 года
Второго марта 1917 года император Николай II отрекся от престола. На следующий день отказался от власти его брат, великий князь Михаил Александрович, к которому должен был перейти престол. Российское самодержавие перестало существовать. Отречение Николая II формально закрепило реальное положение вещей — в результате Февральской революции он утратил государственную власть.
К началу 1917 года в Петрограде не было мяса, масла, муки. Очереди за хлебом выстраивались с полуночи. Усилились рабочие волнения. 9 января бастовало 150 тысяч человек. 23 февраля (8 марта по новому стилю) на улицы вышли женщины. Работницы ткацкой фабрики направились с Выборгской стороны в центр города; по пути к ним присоединялись демонстранты с других заводов и фабрик. Колонны рабочих шли с Нарвской заставы, с Александре - Невской части, с Петроградской стороны. В сумерках Невский проспект заполнили темные толпы.
Столица видела много демонстраций, но напряжение, исходившее от этой, было сильнее, ощутимее.
24—25 февраля в Петрограде началась всеобщая забастовка. Десятки тысяч людей устремлялись к центру города. Никакого плана действий не было; рабочие, студенты, служащие были безоружны, но увлечены общим подъемом, общим движением. Стоявшие на мостах пикеты не пропускали демонстрации, и толпы людей шли по льду, минуя их. На Невском проспекте, на прилегающих улицах и площадях — шествия, митинги. Полиция пыталась вмешиваться, прекратить беспорядки, но разве это возможно? 26 февраля полицейские и солдаты несколько раз открывали огонь по демонстрантам. А на следующий день часть петроградского гарнизона перешла на сторону восставших.