Записки опера особого отдела
Шрифт:
— Молодец, — похвалил начальник, — тогда иди, готовься.
— А что готовить? — улыбнувшись, пошутил Игорь, — печень что ли?
— Причем тут печень? — не понял Горобченко.
— Ну, Вы же сказали готовиться к празднованию, — не прекращая улыбаться, заметил Чернов.
— Да, — Горобченко провел рукой по волосам, сел за стол и, посмотрев на Чернова, серьезно, сказал:
— Смешно. Я оценил твою шутку. А теперь, присядь.
Игорь опустился на стул возле приставного стола и, сложив руки в замок, приготовился слушать начальника.
— Суть вот
— Есть две проблемы, — перебил начальника Чернов.
— Давай, рассказывай — сказал Горобченко, включая электрочайник в розетку.
— Во-первых — начал Игорь. — Мне не знаком пилотажно-навигационный комплекс на Ка-27. А во-вторых, у меня нет нового летного комбинезона.
— Ну, ты даешь, Игорь, — возмутился Горобченко, — да кто ж тебя посадит на место штурмана. Ты пойдешь в резервном экипаже, который изначально летит туда в качестве балласта. А во-вторых, какой комбез? В парадной форме полетите и в белой фуражке с «капустой». Поэтому не печень иди готовить, а парадную форму. И договорись с Тюниным, когда и где будете встречаться перед вылетом.
Игорь встал с места, подвинул стул и спросил:
— Я могу быть свободным?
— Иди, собирайся, — Горобченко сделал глоток из стакана, и чертыхнулся оттого, что обжог язык. Когда Чернов подошел к выходу, начальник крикнул:
— Чернов, постой. Самого главного тебе не сказал. Когда будешь на корабле, имей ввиду, все торжества будут происходить на «Свири», это госпитальное судно. Женского персонала там столько же, сколько и мужского. Поэтому, к бабам не приставать, шило не жрать, с иностранцами в контакт не вступать.
— Ну, с шилом и бабами понятно, — стоя в дверях, ответил Игорь, — а как быть с иностранцами? Там же наверняка пойдут «братания» с ветеранами и коллегами. Как быть? Я ж тогда сразу расшифруюсь.
Горобченко задумчиво почесал затылок, поднес к губам стакан, но, вспомнив, что только что обжог язык, поставил его место. Затем, посмотрев строгим взглядом на Чернова, сказал:
— Если контакта нельзя будет избежать, то создай ситуацию, чтобы рядом кто-то был из членов экипажа. По каждому контакту с иностранцами доложишь мне письменно и очень подробно. Все ясно?
— Так точно, — в тон ему ответил Игорь и вышел из кабинета.
21
Подполковник Юрий Тюнин был самым молодым подполковником в полку. Ему было присвоено это звание досрочно, когда едва исполнилось 29 лет. К этому времени он уже был заместителем командира эскадрильи и считался самым перспективным летчиком в корабельной авиации. По жизни он был очень коммуникабельным и открытым человеком. У него не было покровителей среди вышестоящего командования. Всего в жизни он добивался сам. Видимо сказывалось, то, что он вырос в неполной, но многодетной семье. Отец бросил их, когда мальчик пошел в первый класс. Мать одна растила троих детей, где Юра был старшим и поэтому все мужские обязанности ложились на его плечи. Их отец был армянином по национальности, поэтому, когда Юрий достиг 16-летия, он, не простив поступка отца, взял фамилию и национальность матери. Хотя, внешность и кавказский темперамент изменить было не возможно. По окончанию школы, чтобы не быть обузой для семьи, он поступил в Сызранское летное училище, где навсегда полюбил небо и уже не представлял себе дальнейшую жизнь без вертолетов.
Игорь Чернов был очень доволен, что направлен на это мероприятие вместе с Тюниным. Они познакомились почти сразу после прибытия Игоря в гарнизон. Постепенно их служебные отношения переросли в дружбу, и они часто семьями отмечали праздники или просто, наведывались друг к другу в гости.
Рабочий день подошел к концу и Чернов, не заходя домой, сразу направился к своему будущему «командиру».
— О, привет. Игорек, — сказал удивленный Тюнин, увидев в дверях Чернова, — ты как раз к столу успел. Я заканчиваю готовить мусаку с овощами.
Он посторонился, приглашая Игоря войти в квартиру.
— Может, я не вовремя? — заглядывая в квартиру, спросил Игорь, — Ты кого-то ждешь?
— Да, кого я могу ждать, моя Маринка еще у матери в Бердянске, поэтому, как и ты, холостякую.
— Ты же сказал, что что-то готовишь. Вот я и подумал, что ждешь гостей, — пояснил Чернов, снимая шинель.
Хозяин добродушно усмехнулся:
— Во-первых, до жути надоела столовская еда. А во-вторых, ни что-то, а мусаку. Ты ел когда-нибудь мусаку моего приготовления?
Игорь отрицательно покачал головой.
— О. дорогой, тогда ты еще не жил. Те, кто не пробовали моей мусаки, те не испытали настоящей радости в жизни. — Он не стал ждать, когда Чернов снимет обувь, а сразу побежал на кухню, откуда исходил манящий аромат жареного мяса и овощей. Колдуя у плиты, он крикнул:
— Возьми тапочки под вешалкой и иди сюда, через минуту все будет готово.
Игорь зашел на кухню. В это время Юра убрал с плиты кастрюлю и поставил ее на стол. Затем, полотенцем снял крышку и с гордость спросил:
— Ну, как тебе?
Блюдо действительно выглядело очень аппетитно. Чисто внешне оно напоминало плов, но помимо риса в нем было много овощей.
— Я уже слюной захлебываюсь, — без доли лукавства ответил Чернов.
— Тогда прошу к столу, — Тюнин указал Чернову на свободный стул и вытащил из холодильника бутылку с коричневой жидкостью.
— Это что? — спросил Игорь.
— Это для аппетита, — пояснил Тюнин, разливая содержимое бутылки по рюмкам, — Настойка «Золотого корня». Вещь классная, не хуже Женьшеня. Так что давай по чуть-чуть.