Записки питерского бухарца
Шрифт:
Невзрачное кафе, расположенное в одном из глухих дворов, на проспекте Стачек, которое он недорого взял в аренду, сулило – как ему тогда казалось – неплохие дивиденды. А потому, не стоило начинать свою карьеру с выкраивания и урезания, с того, что так бесило его во многих начинающих советских бизнесменах. Хватить жить по «совку»! Уж, он то, наконец, покажет – как следует налаживать дело.
В ходе короткого обсуждения, было принято окончательное решение. Предполагалось, что поваров будет трое (во главе с шеф-поваром), мойщиц – две единицы, барменов и официанток, соответственно,
Я на секунду представил, как в небольшом помещении, площадью в 30 квадратных метров и шестью столами, разбросанными по периметру зала, будет стоять нескончаемая очередь клиентов, желающих непременно отведать именно наше меню. Повара будут задыхаться от работы, не отходя от плиты ни на секунду, а официантки и бармены – еле успевать обслуживать посетителей. У мойщиц постоянно будет гора заваленной посуды, а про уборщицу – и вовсе говорить не хочется. По вечерам, охранник с трудом будет справляться со своими обязанностями и потому, необходимо будет подумывать о том, что не мешало бы нанять хотя бы ещё одного, на помощь…
Первые несколько дней, Сергей Николаевич ходил радостный и довольный: всё шло так, как он и задумал. Подъезжая на своей беленькой «Ауди-80» к самым дверям кафе, он открывал багажник, и начинал выгружать многочисленные коробки. Это были не только продукты питания и спиртное. Среди прочего, числились и импортные моющие средства, салфетки, ветоши, тряпки для мытья полов, всевозможные декоративные свечечки, ароматные палочки и индийские благовония, зубочистки и туалетная бумага. Словом, ни одна мелочь не оставалась не учтённой.
Интересно проследить за эволюцией прозрения, которое просто обязано было произойти согласно всем российским законам.
Первым признаком неблагополучия явилось исчезновение столь привычной для нас, широкой улыбки шефа. Она испарилась к концу первой недели. Переступая по утрам порог своего заведения, он не обнаруживал за столиками ни единого посетителя. Улыбку вначале сменило удивление, затем – недоумение, а потом, как и следовало ожидать, недовольство, очень скоро перешедшее в откровенную злобу. Хозяин стал раздражительным и с подозрением относиться ко всему, выискивая, к чему бы придраться.
Оленька, тонко подмечающая и улавливающая любые изменения в настроении своего возлюбленного, как могла, старалась смягчить удары, наносимые коварной судьбой. Вдобавок ко всему, она также внесла свои кровные сбережения, а потому являлась полноправным компаньоном, с мнением которого необходимо считаться. Однако, если раньше, любые её предложения по улучшению работы кафе, воспринимались как оригинальные, смелые и новаторские, то теперь она предпочитала десять раз обдумать, прежде чем открыть свой рот.
Меня Сергей предпочитал избегать,
За первые две недели через барную стойку прошло не более сотни посетителей. В среднем, выходило порядка семи клиентов в сутки. Причём, в основном, это были «дневные» покупатели. Охранник же, исправно каждый вечер, в 19—00 заступал на смену. Добросовестно отсидев пять часов и получив свои заработанные деньги, он довольный уходя восвояси.
Поэтому, никого особо не удивило, когда к концу второй недели от его услуг вежливо отказались.
Следующей жертвой пали повара.
– Чего это вы, тут, толпитесь на проходе – даже протиснуться невозможно?! – раздражённо бросил Сергей Николаевич, войдя на кухню к концу третьей недели.
Наутро он зазвал меня в свой кабинет.
– Пожалуй, ты был прав: поваров, что-то, чересчур многовато… – и, перейдя на шёпот: – Слушай, может, поработаешь один, а? Временно, пока не раскрутимся. Я тебя не обижу, ты ведь, меня знаешь?
Ещё бы! Сережу я, конечно же, знал давно, а потому лишь неопределённо пожал плечами…
Аппетит, как известно, приходит во время еды.
Эти наглые и самодовольные официантки давно уже раздражали Олю. Они постоянно строили глазки её бой-френду и вызывающе виляли своими выпуклыми задницами, демонстрируя готовность к случке. Не было только подходящего момента для расправы. К концу месяца он наступил: одна из них попалась на обсчёте клиента.
– Ты хоть знаешь, сколько они зарабатывают? – намекнула Оля своему любовнику, заставив того призадуматься. – И вдобавок, мы ещё им платим!
Толстая шея хозяина начала багроветь, покрываясь пунцовыми пятнами. На лбу выступил пот.
– Между прочим, с их работой спокойно справились бы те же самые буфетчики. Непонятно, для чего это мы их содержим… – окончательно добила она своего горячего и вспыльчивого мачо.
Ещё через пару-тройку дней, разобрались и с мойщицами: как и следовало ожидать, одна из них ушла в запой. За нарушение трудовой производственной дисциплины она была уволена без выплаты заработанной платы. Её верная напарница, с трудом протянув ещё с неделю и не выдержав двойной нагрузки, запила от горя.
Функции мойщиц были «по-братски» поделены между оставшимися сотрудниками: каждый обязан был мыть посуду в свободное от работы время. Однажды за подобным занятием даже довелось застать самого директора: он тщательно мыл под краном свою личную кружку.
Зато, теперь можно было облегчённо вздохнуть: казалось, увольнять уже больше некого.
Однако, вскоре бдительная Оля вычислила ещё одну «праздно шатающуюся дармоедку». Ею оказалась… единственная уборщица.
– Чего это, она ходит из угла в угол? – справедливо возмутилась заместительница во время очередного совместного обеда, кивнув в сторону бедной женщины. – С чего ей платить, когда у нас и так всё чисто?