Записки prostitutki Ket
Шрифт:
Чужой
Бывают у людей в жизни такие личные трагедии, что вот сидишь рядом, слушаешь, смотришь, как он курит-курит-курит, пьет стопку за стопкой, и физически – клянусь – физически ощущаешь, как ему больно. Это где-то в воздухе, в ауре, что ли.
И ничего не можешь даже посоветовать.
Я Олега знаю давно, и он мне не клиент. У меня с ним случился когда-то небольшой роман. Не могу сказать, что была в него влюблена, да и он в меня – тоже нет. Это другое. Такие приятные, теплые
Встретились мы с ним тогда раз пять или шесть, а потом как-то все закрутилось, и мы пропали друг у друга из виду.
Я буквально налетела на него на улице, через год после нашего расставания. Он был с миловидной брюнеточкой, катившей коляску с малышом. Она, дав нам, как явно старым знакомым, возможность переброситься парой слов, деликатно отошла рассматривать витрину.
Олег успел влюбиться, жениться и сделать сына. Я была за него рада, очень рада. Он хороший человек, из тех мужчин, которые «для жизни».
Потом мы попрощались, пожелали друг другу удачи и снова разошлись по своим жизням.
Знаете, так бывает, что вдруг как-то особенно остро всплывет в памяти человек, про которого давно не вспоминал, а потом проходит день-два, и этот человек объявляется где-то рядом.
Только утром я почему-то вспомнила Олега. Варила кофе и подумала отчего-то: интересно, как он там?
А вечером встретила его в магазине, недалеко от дома.
– У тебя есть время? – вдруг спросил он после всех приветствий. Я кивнула, а он сказал:
– Пойдем ко мне, составишь компанию. Я сейчас живу один, вон, через дорогу. Идем, Кать.
Я не знаю, как это объяснить, но в этом его «идем ко мне» не было вообще ничего сексуального. У него был такой взгляд, такой потерянный вид, что там без слов было ясно: у него в жизни случилось что-то такое, что его просто раздавило. Он буквально посерел.
Мне не слишком хотелось идти, но… он смотрел очень странным, очень умоляющим взглядом. И я пошла.
Он взял водку.
Мы поднялись в какую-то странную полупустую однушку с жутким ремонтом.
Олег, махнув рукой на стены, как-то слегка стесняясь, сказал:
– Ну, вот моя берлога. Зато дешево.
– Н-да, – усмехнулась я, – что дешево – это видно.
– Я от Аньки ушел, месяц назад, – вдруг выпалил он.
– Я так и поняла, раз ты здесь и меня приглашаешь, – кивнула я.
И мы пошли на кухню. Я помогла ему нарезать колбасу, он разлил водку, выпили за встречу.
Потом был ничего не значащий разговор ни о чем: о погоде, ценах на квартиры, моих делах.
Он как-то слишком быстро напивался.
– Закусывай, Олег, – сказала я и протянула ему бутерброд, – а то ты так быстро нажрешься…
– А я и хочу, – он посмотрел на меня пьяно и зло, – я вообще сдохнуть хочу, понимаешь?
– Сдохнуть всегда успеешь, –
И уточнила:
– Что, из-за жены?
И сказала обычную глупость, которую говорят в таких ситуациях:
– Не переживай, люди мирятся, сходятся…
– Сходятся? – зло уточнил он. – Сходятся? Ты ни хрена не знаешь!
– Можешь рассказать, буду знать, – флегматично сказала я.
Он, похоже, только и ждал, пока разговор пойдет в нужную сторону.
А потом я слушала его, и мне хотелось просто сбежать, настолько мне было неуютно от того, что и как он говорил.
Они познакомились, как-то очень быстро поженились, и она родила ему сына. Жили нормально, дружно, как, в общем-то, все молодые семьи. Когда Артему исполнилось несколько месяцев, Аня забеременела снова. Олег был счастлив, он хотел еще дочь. Молодая жена расцвела и была с ним какой-то особенно нежной.
Полгода назад она родила второго ребенка.
Сомнения не появляются на ровном месте.
Сомнения складываются из тревожных взглядов, из слегка изменившихся нервных жестов, из слишком странной нежности жены.
И из того, что второй сын был совсем на него не похож. Совсем.
И дело вовсе не в цвете глаз и не в чертах лица. Это что-то другое. Нюх, чутье, интуитивное что-то.
Он не находил себе места несколько месяцев, гнал мысли, мучался, думал, думал, думал, стоит ли проверять свои подозрения и свою жену.
Да и надо ли было ее проверять? На чем, как не на доверии, держатся счастливые семьи?
В наше время так просто сделать анализ.
И Олег его сделал.
Потом был долгий и тяжелый разговор, жена плакала и клялась, что это и было всего лишь один раз, по глупости, по такой большой страшной глупости.
Она еще кормила Артема и потому-то была уверена, что никаких последствий у этой глупости не будет.
Все просто. Аня случайно встретила свою первую любовь, с которой у нее в свое время так ничего и не сложилось. Игорь был красив, высок и женат. Ну, а потом уютная кафешка, немного воспоминаний, немного романтики, и, в память о первой влюбленности, всего один раз. Не устояла.
Она сказала потом Олегу, что сомневалась до последнего – от кого ребенок. На аборт – просто не решилась.
И двое взрослых людей попали в такой тупик, из которого невозможно так просто выбраться.
Муж. Жена. Двое маленьких детей. Один – не от него.
Игорь не знает. У него семья. Да и на кой черт ему невесть откуда вдруг свалившийся ребенок?
Олег из семьи ушел. Снял квартиру. Месяц один. Пьет.
Он не рассказал о причине даже лучшему другу. Потому что стыдно. Потому что распутье. Потому что он слишком хорошо знает друга, тот наверняка скажет, что надо послать эту жену ко всем чертям и уходить, разводиться.