Записки провинциала
Шрифт:
Фигуры снабжены весьма поучительными надписями: «Индейцы так добры, что дети из любви к отцу убивают его, чтобы не дать ему умереть от голода и холода».
Что скажут наши дети о такой любви?
Историки из паноптикума сообщают, что в Америке имеются «американские баронеты, как, например, Монтефиори, боровшийся против еврейских погромов в царской России».
Есть еще Ян Гус.
«Ян Гус был голландским художником, сожженным в 1838 году за пропаганду против религии».
Ой ли!
Был ли Гус голландским художником? Был ли он сожжен
Кто из армавирских деятелей разрешил паноптикуму это унылое, вредное вранье?
В Курске вышел сборник стихов некоего Еськова «Сквозь бури и туманы». На обложке – портрет. В книжке два предисловия.
Первое – курского союза крестьянских писателей:
Лицо автора, встающее на фоне его творчества, имеет привлекательный вид…
Второе – какого-то Стрельского:
Скромный биограф с нескрываемой радостью ставит свое имя под именем любимого поэта…
А вот и поэзы «любимого поэта» (цитируем по воронежской «Неделе»):
В темной и дикой каюте (?) глумленьяГордо один выношу я и смело,Цепи не сдержут порывов решенья…Все! Не утрачу души я к великому делу!И еще:
Железной жизньюВесь я в кровь избит,Но пусть!Я не скажу про то другомуИ не смирюсь под бременем борьбы.Еськов, смиритесь! Смиритесь под бременем борьбы с рифмой, формой и грамотностью.
Кланяйтесь также «скромному биографу»!
В издательстве ЗИФ вышла книжка Кибальчича – «Поросль». Она посвящена новой деревне. Кибальчич описывает психологические переживания сознательного советского пахаря:
…Гребенкин, шагая за плугом, чувствовал, как черноземные перезвоны бурлят в его душе. По черноземным полям, по лугам и равнинам, по высоким холмам и сопкам звенят перезвоны. Выше и выше заливают душу Григория черноземные перезвоны. Хотелось плакать, рыдать.
Волнующая, правдивая сцена явно не доработана. Автор скуп на бытовые подробности. Идеологическая линия страдает отсутствием достаточной четкости.
Почему, спросим мы, за кооперативным кушаком налегающего на плуг Гребенкина не торчит политграмота Бердникова и Светлова? Где серп и молот?
Почему вместо неопределенных перезвонов в душе середняка за пригорком не звучит Интернационал? Где кумачовое знамя, бодро реющее на ветру?
Умученный вышеназванными перезвонами, Гребенкин умирает. Испуская последний вздох, он говорит окружающим его мужикам:
Следите за развитием животноводства!.. Развивайте площадь посевов!.. Сейте чистосортные культуры!..
И умер…
Как говорится, его счастье. Предусмотрительно скончался, не дожидаясь, пока в ЗИФе
В книгу Глеба Алексеева «Свет трех окон» вошли 8 рассказов. Все они одинаково плохи и написаны одним и тем же «черноземным» языком:
– Ты послухай-ка сюды…
– Карасину ни икономно жгешь!
– Не оммани!
– Аюшки!
Во всех рассказах описывается современная деревня, которая отличается от старой только тем, что автор описывает все деревенские зверства по новой орфографии.
В каждом рассказе мужик, конечно, зверь и, конечно, бьет жену.
Он долбанул кулаком по крепкому ее заду.
Евстигней, подмяв под себя жену, сел верхом на ее плечи, не спеша засучил рукава, поглядел поверх крыши, вздохнул с сокрушением – и уж тогда нанес первый удар в лицо, норовя своротить скулу.
И только рассказ «Жертва» автор насытил густой идеологией Комсомола.
Тося, заметив, что деревенские парни целуют девок и поют похабные частушки, – начала агитировать ребятам, что они являются пережитком отсталого царизма.
Ребята соглашаются с Тосей и совместно с ней организуют «красные посиделки». На этих посиделках Тося зачитывает книжечку, в которой говорится:
Наша точка зрения на любовь может быть лишь революционно-классовой. Если то или иное половое проявление содействует обособлению человека от класса, уменьшает остроту его научной пытливости, лишает его производственно-творческой работоспособности, необходимой классу, понижает его боевые качества, – то такое половое проявление долой!
Тут парни говорят, что, конечно, с такими взглядами жить легче, и очень жалеют, что не знали этого взгляда раньше из-за царского произвола.
Кончается весь этот бред тем, что Тося забеременела от самого активного парня – Бронзового. И когда у нее родился от него ребенок, то он упрекает ее в мещанстве:
– Родила кутенка и назад обеими ногами в болото…
Солнце вокруг, а ты сама в нору ползешь!
А еще через несколько страниц он просто убивает Кимчика…
Единственное достоинство всей книги Глеба Алексеева то, что она издана только в количестве 3000 экземпляров. Но все-таки 3000 экз. по 142 страницы это – 426 000 страниц вредной чепухи и пошлятины.
Киевский Сорабкооп обнародовал полное мудрости сообщение:
Среди холостяцких масс сообщение Сорабкоопа вызвало оживленную деятельность. Молодые холостяки, привыкшие к чаю с детских лет, с воинственными криками бегали по Крещатику и, хватая под руки первых попавшихся девушек, волокли их прямо в загс. Что же касается старых опытных холостяков, то, промучившись несколько дней без чая, они перешли к массовому потреблению более крепких напитков.