Записки разумного авантюриста. Зазеркалье спецслужб
Шрифт:
Соперником Макото в полуфинале был тридцативосьмилетний корейский мастер тэквондо Ким. Это был серьезный соперник, его разящие удары ногами и руками, особенно в прыжке, показали свою эффективность. И в то же время во всех предыдущих встречах он продемонстрировал изящество своей техники, не оставив на теле своих соперников ни единой царапины, ни единого синяка.
Поединок начался стремительно. Каждый мастер прекрасно видел, что его соперник опытен и уверен в своих силах. В такой ситуации необходимы удвоенная выдержка и хладнокровие, чтобы не дать возникнуть в сознании даже тени неуверенности. Ким выделывал сальто и пируэты, каждый раз атакуя Макото из положения
Так продолжалось около двух минут, до конца поединка оставалась минута, и необходимо было найти уязвимое место у своего соперника, чтобы сохранить больше сил для решительной встречи. Лич подсознательно отметил, что после сложных прыжков Ким приземляется, несколько перенося вес тела на левую ногу. «Травма! Старая травма правой ноги! – понял Макото. – Кореец инстинктивно щадит правую ногу при больших нагрузках, хотя при обычной работе это незаметно».
Лич провел несколько атак и дал возможность Киму дважды достать себя ногой, что вызвало особое оживление у зрителей, ибо до этого ни одному сопернику Лич не позволял коснуться поверхности своего белоснежного кимоно во время атаки – и вдруг пропустил два хотя и не сильных, но точных удара, которые в конце схватки могли оказаться решающими! Но именно в этот момент Ким провел новую серию ударов, а Лич, поймав его движение правой ногой, нанес встречный удар в область голеностопного сустава. Раздался хруст – даже защитное снаряжение не смягчило удара в должной степени.
Ким на миг замер на левой ноге, как бы боясь опустить правую, но этого мига было достаточно, чтобы Макото нанес сносящий удар по опорной ноге корейского мастера, а когда тот упал, Лич достал его еще двумя мощными ударами в корпус и в голову. Все это произошло в какие-то доли секунды, и вмешаться или остановить встречу никто не успел. Старая травма подвела опытного корейского мастера. От травмы на соревнованиях никто не застрахован, но в зале возникло некое волнение, вызванное нарочитой жестокостью Макото. Но его самого это совершенно не волновало. Он готовился к финальной встрече, и более всего его интересовал сейчас будущий противник, который казался загадкой и для участников турнира.
Вторым финалистом был мастер-инкогнито. Таких участников всегда было пять-шесть на каждом из праздников, когда мастера или наставники по какой-либо причине не называли своего имени. Но чаще всего это было связано с тем, что наставники-тренеры не хотели в случае поражения открывать свое имя, чтобы не подрывать веру учеников и приверженцев своей школы. Такое право предоставлялось участникам соревнований.
Каждый проигравший не обязан был открывать своего имени и школы, но победитель или второй призер обязан был открыть маску и назвать свое имя и школу. Участников в масках называли « мастер тень». И будущий соперник Макото был именно таким мастером-тенью. Под одеждой сложно было понять его возраст. Работая со своими соперниками, он применял такую разнообразную технику, что определить его школу было практически невозможно. Лич внезапно пожалел, что «старик Сигиеси»заболел, да еще так серьезно, что вместо себя в кресло руководителя праздника посадил своего сына Ито. Сейчас Сигиеси увидел бы, как Макото отделает этого мастера в маске.
Но зато это увидят все остальные, а бесстрастный глазок видеокамеры запечатлеет все на видеокассете. Старикувсе равно это покажут, и тогда
Макото вышел на площадку, сделал ритуальный поклон в сторону жюри, судей на площадке, сопернику и замер. Его неизвестный соперник проделал то же. Прозвучала команда – «Хаджиме!»,то есть начинайте!
Оба соперника, не торопясь, приблизились друг к другу. Мастер-тень несколько отклонил назад корпус, и Макото, опережая его готовящуюся атаку, сам провел серию атакующих движений. Один из ударов достал неизвестного мастера в грудь, но тот ловко обкатал удар, и кулак Лича провалился в пустоту. Макото чуть подался вперед, подчиняясь инерции, и тут же почувствовал, что его запястье схвачено сильной рукой противника, а тело, влекомое неведомой силой, продолжает двигаться вперед. Попав на контрприем, Макото не удивился – он знал, когда надо произвести контратаку и поразить своего ловкого противника или в случае невозможности контратаки просто ускользнуть из почти уже захлопнувшейся ловушки.
Но неожиданно хлесткий удар в голову сбоку оглушил Макото в тот момент, когда он начал свое контрдвижение. Одновременно с этим кисть его руки вдруг изменила направление и, подчиняясь боли, Лич, описав дугу, полетел на пол. Он сгруппировался, чтобы встать на ноги, а не упасть на бок, намереваясь вновь атаковать соперника. Но повторный удар, теперь в спину, встретил его в полете, сбил движение и дыхание. Макото приземлился не на ступни ног, а на одно колено, которое подвернулось от мгновенного хлесткого удара.
Он сам резко выбросил в сторону соперника ногу, но не достал его. А боль в кисти уже перешла на локоть и плечо и, развернув его на живот, прижала к полу площадки. Суставы хрустели – уйти от захвата было невозможно, а сопротивляться бесполезно – при малейшем движении боль придавливала тело вниз, к полу зала. Лич не сдавался. Боль распространилась на область лопатки, перешла на боковую поверхность груди, потекла по спине к позвоночнику, словно на спину вылили расплавленный воск. Боль пронзила позвоночник и через шею передалась к затылку. «Все!» – понял Лич и, чтобы не потерять сознание, дважды хлопнув по паркету площадки, тихо произнес: «Маитта! Сдаюсь!»
Боль отпускала медленно. Лич поднялся с пола, поклонился своему сопернику, судьям, сошел с площадки и уже хотел идти в раздевалку, как вдруг зал взорвался громом аплодисментов, возгласов недоумения и восторга. Макото обернулся, и все поплыло у него перед глазами: на площадке в лучах юпитеров стоял Сигиеси Сегути, тот самый «старик Сигиеси», которому Лич хотел доказать свое превосходство. Так значит, болезнь Сегути была лишь поводом для того, чтобы в качестве мастера-тени принять участие в турнире, возможно, последнем турнире в жизни старого наставника. И вот он, «старик», одержал победу над ним, над Макото, доказав всем, на что способен настоящий мастер старше семидесяти лет.
Лич не слышал оживления, воцарившегося в зале, он почти бегом покинул здание комплекса боевых искусств и, доехав до гостиницы, заперся в своем роскошном номере, в котором все теперь раздражало. Лич без сил опустился в кресло, бросив сумку с формой на пол. Сидя в кресле, он дотянулся до бара, вытащил первую попавшуюся бутылку, открыл крышку, плеснул в высокий бокал немного зеленоватой жидкости, почти залпом выпил. Но крепкой алкоголь не принес ожидаемого расслабления, а вызвал приступ ярости.