Записки рецидивиста
Шрифт:
— Теперь лук почисти, — сказал я.
Она все делала молча, сосредоточенно и с большой охотой.
— Посолила?
— Нет.
— Посоли теперь.
Когда все было готово, я встал с кровати, умылся и сел к столу. Анка последовала моему примеру. После первой стопки я сказал:
— А говорила, не умеешь ничего делать. Видишь, сделала, и неплохо. Вот так раз, другой, и тебя можно будет в ресторан «Арбат» в столице шеф-поваром посылать работать. Чую, Аня, ты в натуре решила мое сердце завоевать. Мужчину баба может покорить двумя качествами: большой жопой и хорошей жратвой, — продолжал я философствовать.
После такой похвалы Анка вообще расцвела, кидалась выполнять любое мое желание.
— Одно только плохо, — продолжал я поучать новоиспеченную Шахерезаду, — куришь ты много, а я задыхаюсь. Поменьше кури, а если куришь, то кури возле печки, чтобы вытягивало. А еще вот что я решил: пойдешь в школу вечернюю учиться в третий класс. Один хрен не работаешь, все болтаться по шалманам меньше будешь. Вот в школе и будешь повышать свой духовный и культурный уровень. Тогда нам будет с тобой хоть о чем поговорить. А то ты молчишь все время. Может, в тебе способности какие дремлют, так развивать их надо. Ты вот знаешь загадки какие-нибудь?
— Нет.
— Надо учиться, — сказал я и решил еще раз проверить ее способности на сообразительность. — Отгадай, Аня, такую вот загадку: не лает, не кусает, а в дом не пускает. Что это?
Анка поморщила лоб и ответила:
— Собака.
— Ну какая собака? Ведь не лает, не кусает.
— А может, она немая, как Муму, и зубов у нее нет, — последовал просто ошеломляющий своей логичностью ответ.
Тогда я решил попроще придумать загадку, с наводкой, так сказать. Вспомнил одну:
— Без окон, без дверей полна жопа огурцов. Это что?
— Жопа, — вкрадчиво улыбаясь, ответила Анка.
— Правильно, угадала, — похвалил я свою ученицу. — Но в третий класс тебе еще рано идти. Слабовата все-таки подготовка у тебя. Дальше жопы дело у нас не движется. Ладно, снимай трусы, иди ложись и поворачивай жопу. Сейчас огурец в нее запущу. Сама угадала, сама и радуйся теперь. Это приз тебе будет за находчивость.
Довольная игрой, Анка кинулась выполнять и это мое задание.
Концом моей карьеры тракториста стало одно культурное мероприятие. Управляющий собрал рабочих четвертого отделения и сказал:
— Так, товарищи! В воскресенье в «Красном маяке» состоится большой концерт художественной самодеятельности всех отделений. Все желающие могут поехать, будет автобус.
Я первый напросился ехать, сказал:
— Я поеду. Первым бронирую себе место в автобусе. Все слышали? Чтобы потом не возбухали, когда лишних начну из автобуса выкидывать.
Все засмеялись, а одна баба сказала:
— Вот кого давно надо привлечь в художественную самодеятельность. С Дим Димычем наше отделение одни первые места будет занимать.
— А что, надо подумать над этим, — ответил я.
— А что тут думать? Ты, Демьян, с собой Аньку еще прихвати. Будете с ней вдвоем на сцене выступать, Ромео и Джульетту играть, — бросил реплику кто-то из мужиков. — Ты у нас вылитый Ромео, а на роль Джульетты лучше Аньки не сыскать.
— Вот это идея! — воскликнул я. — А то все думаю, куда мне Анку бы приспособить. Только играть мы с ней будем не Ромео и Джульетту, а Отелло и Дездемону. Роль Отелло у меня лучше получается, я уже пробовал финальную сцену в натуре, когда Отелло говорит: «Ты перед сном молилась, Дездемона?» Одно жалко, работу тракториста придется мне бросить. Сейчас весна, там лето, и мне надо будет на солнышке целыми днями лежать, чтобы стать на Отелло похожим, пусть не совсем черным, но хотя бы бронзовым. Но для такой благородной цели, думаю, совхоз пойдет навстречу своему коллективу и не пожалеет платить мне по прежнему разряду.
Бабы и мужики падали со смеху. А меня уже понесло по кочкам.
— Мы с Анкой сейчас репетируем сцену из Тургенева, — сказал я.
— «Вишневый сад», что ли? — спросила одна образованная доярка.
— Ага. Только «Муму» называется. Я — Герасим, Анка — Муму. А действие в вишневом саду происходит на берегу пруда. Кирпича ей мало будет на шею, так я уже редуктор от транспортера килограммов на семьдесят приготовил. Вечером после работы у нас с Анкой генеральная репетиция будет, так желающие могут на Днепр прийти посмотреть. — А у меня мысль пошла еще дальше, причем с какой-то веселой легкостью. — А еще лучше мы с Анкой будем вам балет показывать. Правда, над головой я ее еще не кручу, тяжела больно, но уже научился ее ноги себе на плечи забрасывать. Скажу только откровенно: сцена не для слабонервных.
Одна баба от смеха вся в слезах срывающимся голосом крикнула управляющему:
— Кузьмич, меня не записывай на концерт в «Красный маяк». У нас тут свой концерт каждый день, Дим Димыч у нас своя ходячая художественная самодеятельность. Животы уже пооборвали с его шуток и приколов. Как рожать теперь будем?
Этот эмоциональный всплеск души женщины был встречен толпой выкриками и новым приступом смеха. А я в свое оправдание, пожав плечами, сказал:
— Бабы, дак я ж хотел как лучше для вас.
В воскресенье за нами приехал автобус. Желающих ехать оказалось до черта. Набился полный автобус поклонников народных талантов на халяву. Приехали в «Маяк», народу здесь собралось много. Самые нетерпеливые ценители музыки и фольклора бегали, искали, где выпить. Открыли кафе, все ломанулись в него. Наградой жаждущим были вино и пиво.
В кафе я встретил Володю с Кубы. Мы сели за столик, хорошо вмазали. Потом я потащил Володю, как он ни упирался, на концерт. Концерт мне в натуре понравился. В перерыве решили это дело отметить, а потом снова вернуться на концерт. Но этому не суждено было сбыться. Пьяные, прихватив с собой еще выпивки, мы пошли к Володе домой. Там нас ожидал приятный сюрприз. За столом сидела Людка, жена Володи, и Соня, соседка. Обе были пьяные, мы подвалились к ним и продолжили пьянку квартетом. Потом попадали на кровати.