Записки репортера
Шрифт:
А еще ж есть Первомайский парк с рестораном национальной кухни «Курiнi». Гостей там рассаживают в отдельных мазанках и кормят широким ассортиментом вареников. Отдельная история – набережная Днепра. Там полно общепита, увеселительных заведений и расположенных между ними гостиниц.
Хватает в городе и солидных ночных заведений типа клубов «Пена» или «Дежа-вю». Но путешественника там поджидают и сюрпризы. Зайдя как-то в конце рабочего дня попить кофе в пиццерию на улице с советским еще названием Московская, я заметил, что официантки разгуливают по заведению в трусах,
– А отчего у вас одни в шотландке, а другие в черном? – спрашиваю.
– У нас хозяин заведения – шотландец, и потому дневная форма у нас в красно-зеленую клеточку. А в черном – это девушки, которые в ночную смену.
– А вот у вас в меню есть такая строчка: «Вечеринки «под ключ», официанты и бармены у вас дома, сюрпризы и неожиданности, экстрим-развлечения». Что за экстрим у вас, если не секрет?
– О, это просто сумасшествие.
При этом девицы в один голос уверяют, что они обычные официантки, не более того. И других услуг не оказывают.
А как-то вечером по пути от Верховной рады к Крещатику по улице Пушкина – мимо бывшего штаба Януковича, – я заглянул в заведение с оригинальным названием «Петипа». Оказалось, что там душевые со стеклянными стенами, так что, выпивая, можно рассматривать моющихся танцовщиц, которые, к сожалению, во время водных процедур не снимают купальников. Эти сцены из душевой транслируются в мини-комнатки размером с купе, где можно приобщаться к прекрасному, сидя на диванчике и попивая шампанское, которое входит в стоимость аренды.
Посреди Днепра расположился Труханов остров, он же Гидропарк. Место давно обжитое: он весь покрыт пляжами разных ценовых категорий (от бесплатных до десятидолларовых и закрытых), ресторанами, яхт-клубами и просто клубами. Там такой как бы замкнутый цикл: к примеру днем девушки загорают, а вечером радуют отдыхающих. Весь Киев летом там. В хорошие дни на острове собирается до полумиллиона человек – размах!
Короче, реально хочется в Киев…
Привет русскому Барабасу от парижской Барби
В Парижском музее кукол, что на Rue Beaubourg, 28, прошла выставка «Барби: первые десять лет (1959–1969)». Почему только первые 10, а мы как же, с нашим временем? А потому что теперешняя, современная Барби, которая досталась новому поколению, – всего лишь часть массовой культуры, продукт конвейера. А та, прежняя, была произведением высокого искусства и явлением общественной жизни, которое влияло даже на высокую моду (sic!). Впрочем, это не более чем версия – шестидесятники (и шестидесятницы) склонны к излишней романтизации тех своих скучных 60-х.
Кукла – вылитая Мэрилин Монро.
Один из двух хозяев музея Сэми Оден (второй – его сын Гвидо) воспевает «экстраординарную современность» объекта своего собирательства. Он убежден, что эта «модная кукла-тинейджер» 60-х имела какое-то сходство – ну по меньшей мере хоть внутреннее – с тогдашними звездами: Лиз Тейлор, Мэрилин Монро, Джейн Рассел.
– Вот это фото, где две Барбины головки, – спрашивает нас
Признаться, сходство не очень близкое. Но все же молодец этот старик Сэми! Он как бы косит и под Пигмалиона, и под Гумберта Гумберта, адаптированных под кукольный театр… Сэми развивает звездные аналогии. Он убежден, что первая Барби, прибывшая в Париж – а это случилось в 1963 году, – была навеяна образом Брижит Бардо… С тех пор Барби во Франции как дома, у нее тут даже появилась своя модистка: мадам Шарлотт Джонсон. Это она самозабвенно кроит кукольные наряды, странным образом освежая в нашей памяти пионерок, пошивавших бедные платья для нищих советских кукол…
И снова хочется цитировать Сэми Одена, дай Бог всякому его восторг от ремесла: «Барби, как и другая знаменитость той эпохи – Жаклин Кеннеди, одевалась у Диора и Живанши…»
Надо сказать, что Барби не очень оригинальна, да вы и сами об этом могли догадываться, видя тесную связь этой стандартной девицы с масскультом. Так вот, собственно Барби предшествовала некто Лили – блондинка-танцовщица, из немок. В свою очередь, та кукла была трехмерной версией некогда модного персонажа знаменитой Bildzeitung. Грубо говоря, девчонка была чем-то вроде изобретенного Андреем Бильжо карикатурного Петровича.
А еще была кукла Лола, ее запустили в производство в 55-м, и пару-тройку лет она замечательно размножалась этаким допотопным клонированием. А в 58-м она вдруг взяла и без вести пропала, не оставив ни следов, ни записки. Может, это всего лишь случайное совпадение и нет тут ни интриги, ни тайны, но вскоре после того как в Европе пропала эта Лола, в Штатах объявилась подозрительно сильно на нее похожая девица, но уже под другим именем – Барби… Дело было в 59-м. Взяться за расследование этого дела? Но истину тут найти будет вряд ли легче, чем золото партии, цена которого едва ли перекрыла б выручку от массовой продажи Барби по всему миру…
Смешно сказать, но та первая Барби была брюнеткой. Но тут понятно, что всякая мало-мальски вменяемая блондинка, желая успешно пропасть без вести, непременно бы перекрасилась, – видно, и Лола исключением не стала. Теперь эту брюнетку Барби за оригинальность и редкость очень уважают коллекционеры.
Продолжение темы: в 66-м на рынке была замечена Барби с набором красок для волос. Следующий судьбоносный шаг был сделан в 67-м. Тогда Барби сделалась куда более подвижной, гибкой и соблазнительной, чем прежде: у нее впервые появилась шарнирная талия. Тысячи ее неповоротливых и неуклюжих предшественниц, как бы частично парализованных, полетели на помойку. Не о той ли Барби 67-го года сказал в свое время поэт Лермонтов: «Я не знал талии более сладострастной и гибкой»? Стоила та вертлявая кукла полтора доллара. Но это – тогда! А сегодня, если вы найдете на своем чердаке эту вот Барби, вам за нее дадут тысяч пять-шесть – если, конечно, она в хорошем состоянии; сохранность оригинальной упаковки – совершенно необходимое условие.