Записки самурая Джо-Сана
Шрифт:
Это и был мой Юген, или по-японски:
Глава VIII. Несколько слов об Ордене FIF
Настала пора упомянуть о моём современном понимании того обстоятельства, что этот рыцарский Орден FIF фактически следит за соблюдением законов истории, природы и всего мироздания, в частности, нейтрализуя деструктивное поведение как отдельных сильных мира сего, так и целых государств с помощью Ордена The Quarter Ltd. Издревле предполагается, что всё вокруг принадлежит Богу, но некоторые государства и их лидеры с этим не согласны и хотели бы владеть всем. Именно
Характерен в этом смысле и состав Ордена FIF, точную дату возникновения которого установить не удаётся – такое впечатление, что он существовал всегда! Как и во все времена, в него традиционно входили потомки разного рода Великих Магистров, как например Иоаннитов (Гийом де Шатонёф), Тамплиеров (Арман де Перигор), Тевтонского Ордена (Генрих Вальпот фон Бассенхайм), весьма старинного Вифлеемского Ордена, рыцарского Ордена Алькантара (основанного братьями дон Суэро и дон Гомес Фернандес Баррьентос в XII веке), католического военного Ордена Калатравы и т.д.
Забегая немного вперёд, скажу, что ваш покорный слуга, потомок легендарного самурая Ходзё Удзицуна, обосновался после своих приключений и работе сначала в Ордене The Quarter, а потом в Ордене FIF, в небольшом домике на берегу безымянного ручейка, протекающего через живописный посёлок староверов «Восточный лес» в Забайкалье, и решил написать воспоминания. Об этом меня попросил мой говорящий монгольский кот Манул с круглой физиономией и прелестной клинообразной бородкой, а также, конечно, старший брат старообрядцев Савелий. Надеюсь, что мои откровения об Ордене FIF не принесут последнему сколько-нибудь заметного урона. Впрочем, он настолько хорошо защищён и скрыт, что мои описания, по аналогии с применением микроскопических доз яда в гомеопатии, окажут только целебный эффект! Как писал Омар Хайям:
«Яд, мудрецом тебе предложенный, прими,
Из рук же дурака не принимай бальзама!»
Итак, напомню, что я в течение 10 лет состоял братом Ордена The Quarter Ltd. и с особым удовольствием вручил монетку в 25 центов или quarter двадцати пяти политическим деятелям, дельцам разного грязного калибра и даже некоторым лидерам стран в качестве знака их несоответствия должности. Потом пару лет я развлекал публику в цирке-шапито Дона Чезаре, где я сдуру попытался как-то замахнуться на само Зло, как я его тогда понимал… Я был наивен, храбр и безрассуден, но чистосердечен, поэтому выжил, и, пройдя через Юген, поседел, а мой Дайто превратился в Сёто.
Глава IX. Восстановление в школе боевых искусств Гэнкито Кондзё
Очнулся я ровно через месяц после этого события на самой удобной подстилке в мире – Татами ( 48 ) –
– Великая книга Хагакурэ ( 50 ) говорит, что самурай, обнаживший свой Дайто на самого Аку ( 51 ), если не умирает сразу, то придёт в себя ровно через месяц. Свидетели этого события, да будут благословенны!
48
Татами (яп.) – «то, что складывается»; плетёный из тростника тонкий мат, набитый рисовой соломой, применяющийся в качестве подстилки в традиционном японском доме, а также для занятия спортом.
49
Сэйдза (яп.) – на Татами войны самураи и ученики должны сидеть в установленной позе на коленях.
50
Хагакурэ (яп.) – «Сокрытое в листве», сборник личных бесед с великим самураем Ямамото Цунэтомо.
51
Аку (яп.) – Зло.
Так сказал учитель и после этого склонился передо мной впервые в поклоне Сэнсэй-ни рэй ( 52 ), тем самым признавая меня за равного себе.
В молодости я бы, наверное, лопнул от гордости, но тут мне стало просто светло, спокойно и весело, как бывает, когда вспоминаешь о своём детстве. Наверное, в этот момент я тоже стал учителем или перешёл на некий новый уровень понимания жизни.
Я провёл у моего учителя пару недель, гуляя в одиночестве или порой вместе с ним вдоль горной реки. Мне надо было понять, что со мною происходит, и откуда вдруг взялось это новое чувство счастья и состояния радостного покоя, как будто я на всё, в том числе и на себя самого, смотрю глазами внешнего наблюдателя. Действительно, было приятно порой наблюдать себя как бы со стороны и ощущать разделение тела и духа… Мне захотелось проверить, сохранится ли такое чувство не только при покое, но и при боевой ситуации. Поэтому я молниеносно выхватил свой Сёто и пролетавший по своим нехитрым делам жук лишился обоих крылышек, а на стоявшем на пути удара камне появился оплавленный тончайший разрез, напоминающий улыбающийся рот кота. Вдруг мелькнули ещё несколько молний Итторю-Иай, и на той же скале появился вырезанный учителем образ монгольского кота Манула. Мы оба рассмеялись легко, как братья, и крепко обнялись!
52
Сэнсэй-ни рэй (яп.) – поклон мастеру/учителю.
Конец ознакомительного фрагмента.