Записки сумасшедшего капитана

Ветербле Дин

Началась плохая дорога, связано это было, видимо, с тем, что впереди прошли другие воинские подразделения, которые были вооружены танками, самоходными гаубицами, БМП и прочей гусеничной техникой, которая никак не способствует сохранению характеристик дорожного покрытия.

Где-то через час мы подъехали к КПП на границе. КПП ФСБ РФ было свеженьким, отремонтированным, а вот КПП уже не вероятного, а самого настоящего противника было как после войны… Точнее, оно и было после войны – шлагбаумы и заборы вырваны с корнем, видимо, от удара чего-то тяжелого. Помещение, где сидели украинские пограничники, могло похвастаться отсутствием стекол

в оконных проемах.

Проехав чуть вперед, слева по ходу движения я увидел пару «тактикульных» парней с серьезными лицами, колонна как раз снова почему-то тормознулась. Махнув им, я начал диалог:

– Здоров, пацаны! Откуда сами?

Пацаны переглянулись и с важным видом промолчали…

– Да ладно вам, я сам полжизни в спецназе прослужил, Новосиб заканчивал, – добавил я, поняв, что с простой пехотой общаться они не хотят…

«Тактикульные» ребята смягчили выражение лица и подошли к моей коробочке.

– Братское сердце, а курить есть у тебя? – спросили они.

– Да угощайтесь. – Я достал из пачки штук шесть сигарет и передал ближайшему спецназеру. – Как обстановка там дальше-то, что, вообще, происходит?

– Да нормально все, километров на семьдесят ни одного ВСУшника (боец Вооруженных Сил Украины) нет, можете смело ехать, мы тут отработали, – ответили военные.

– А с КПП-то что случилось, бой был?

– Да не, это танкисты проехали, решили не заморачиваться такими мелочами, прошли на полных оборотах.

Тут мы начали движение уже в полную силу. Догнав впереди идущее подразделение, решили не тормозить и начали объезжать их слева… То и дело я встречал знакомых сослуживцев, с которыми когда-то и где-то пересекались, со многими выполняли совместные задачи, а некоторые даже знали меня с «лейтенанта», будучи моими бывшими бойцами. Настроение было у всех боевое, все кричали что-то типа: «До встречи в Киеве».

Где-то часа через полтора я наблюдал следующую картину: мы шли в три, а местами и в четыре колонны по двухполосной дороге, иногда навстречу ехали гражданские машины, видимо, беженцы, которые испугались начала нашего наступления. Таким мы беспрепятственно уступали дорогу. Слева и справа, на обочинах, находились сломанные машины… Чего тут только не было: танки, бмп, бтры, комплексы ПВО с-300, КАМАЗы, УРАЛы, «Тигры», УАЗы и т. д., словно это выставка отечественного вооружения. Вокруг каждой машины военнослужащие тут же приступали к тактической маскировке, а именно вскрывали сухпайки и разбрасывали кучу мусора вокруг своих машин, тем самым, видимо, пытаясь маскироваться под бомжей. Картина опять же довольно-таки обыденная. Все дело в том, что при внезапных подъемах по тревоге старший начальник требует, чтобы техника вышла со стоянки, не важно, каким образом, главное, чтобы проверяющий увидел пустой парк боевых машин. Нередки были случаи, когда двигатель ловил клин через километр от контрольно-технического пункта воинской части, требуя дорогостоящий ремонт, с полной заменой двигателя, естественно, за счет командира подразделения, в котором эта техника числилась. Докладов о том, что техника не исправна и требуется ремонт, никто не принимал… Всегда все должно быть идеально, хотя бы на бумаге…

Ну и как результат всех сладких докладов: на участке дороги примерно в шестьдесят километров я насчитал не менее пятидесяти единиц на обочине, ожидавших эвакуации… И это было на асфальтном покрытии, то есть практически при идеальных условиях эксплуатации.

В

очередной раз я мысленно поблагодарил своего технаря, который хоть и не был образцом воинской дисциплины, однако дело свое знал, и экипажи машин периодически пробадривал на предмет техсостояния БТРов, отчего, судя по всему, ни одна моя коробочка на марше не вышла из строя.

Ближе к вечеру моя радейка проскрипела: «Кольцо-22, я Визирь, всем стой, командирам прибыть ко мне».

Сбор занял около пятнадцати минут, пока мы собирались у командирской машины, все войска ушли вперед, либо влево-вправо по направлениям.

– Товарищи командиры, – начал Кометников, когда мы собрались, – сейчас мы уйдем направо, на город КАРЧАНСК, рядом будет 138 бригада, однако она пойдет по другому маршруту. Для тех, кто военный и попал сюда через военкомат, я поясняю: наш батальон продолжает движение в одиночном порядке, автономно. При обнаружении ВСУшников, огонь первыми не открывать, только в ответ. Всех встреченных военнослужащих противника разоружать и брать в плен.

И словно в насмешку на его слова ожила радиостанция, настроенная на частоту 138 «мотострелецкой» бригады:

– Пастух, я Гранит! Мой танк подбит из РПГ, пожар в двигателе!

Повисло молчание, но поскольку приказ был получен, а отмены еще никто не дал, мы разошлись по рабочим местам для управления подразделениями. Лично я в душе до сих пор надеялся, что эфир на частоте соседей – случайность и никакой войны не будет.

К сожалению, у высших сил были совсем другие планы.

Г Л А В А 6

КАК Я СТАЛ СТОМАТОЛОГОМ

С наступлением темноты мы свернули вправо и устремились на указанный нам город. Проезжая по какому-то селу, оказались прямо-таки в центре внимания, все жители вышли на улицу и с опаской поглядывали на нас. Наши же войска в ответ выполняли команду: «улыбаемся и машем». Затем стемнело. Стемнело настолько, что не видно было ничего, от слова совсем. Мы в это время находились в чистом поле, слева от нас дремало живописнейшее болото, справа – что-то на него похожее.

Снова мы остановились, командир дал указание запустить ночной борт «Элерона» – беспилотника самолетного типа. Через сорок минут, не найдя никаких признаков пребывания противника в радиусе десяти километров, командир решил заночевать и продолжить движение с рассветом.

К ночи следующего дня, когда видимость была снова как в пятой точке у Барака Обамы, на связь вышел Гнездо, командир приданного разведвзвода, идущего впереди.

– Перо, я Гнездо, – обратился он к начальнику штаба полка, двигающимся старшим в нашей колонне. – Передо мной стоит четыре гражданских лица, утверждают, что они парламентеры из КАРЧАНСКА, какие мои действия?

– Жди, я сейчас подойду, – ответил полковник.

Переговоры заняли около тридцати минут. Суть их заключалась в следующем: так называемые парламентеры утверждали, что ни одного военного в КАРЧАНСКЕ не осталось, все ушли, покинув свои части. В свою очередь, представители города просят по городу не стрелять и готовы встретить нас без боя. Перо же ответил, что разберемся по ходу движения, и попросил отойти с пути следования техники.

Ближе к утру мы построились полукольцом напротив КАРЧАНСКА, выставили блокпосты, перекрыв все движение в сторону нашего тыла, и, конечно же, отправились на очередное уточнение задач.