Записки сумасшедшего капитана
Шрифт:
И как изюминка на торте звучала речь старшего техника роты, горячего дагестанца с поломанным ухом, с истинно кавказской витиеватостью, достойной стать тостом на застолье:
– Уважаемые водители! Да продлятся ваши годы вечно, не будете ли вы так любезны взять под белы рученьки наводчиков и широкими шагами отправиться к своим машинам, дабы подготовить их к предстоящим мероприятиям? А если я увижу чье-то прекрасное лицо…
Честно говоря, тут я слегка слукавил, заменив некоторые слова и описание обстановки эвфемизмами, – диалоги щедро разбавлялись нецензурными словечками, а атмосфера в палатке больше всего напоминала фильм о конце света… Но кто из нас не любит помечтать?
– …с глазами военно-морского краба через три минуты в палатке, то в эту тупую морду полетит…
– Сми-и-и-ирно! – крикнул дневальный, выронив из рук магазин и рассыпав
– Вольно! – ответил я, напомнив, что при работах с оружием и боеприпасами команда смирно не выполняется.
В общем, с помощью лома, какой-то матери и прочих оккультных ритуалов около трех ночи мы были собраны и готовы к старту ровно в 6.00.
Шутка, конечно же, мы, как всегда, опоздали.
Г Л А В А 3
АНЕКДОТ ВЖИВУЮ
Кто не был, тот не знает, что такое колонна военной техники. Точнее, как ее собирают в путь-дорогу. Дневальный толкнул меня, как я и просил, в 5.00, а затем подал команду роте на подъем. Естественно, никто эту команду не выполнил. Пришлось уже включать мне свой командирский авторитет.
– РОТА, ПОДЪЕМ! – пробасил я.
Тут же началось броуновское движение, командиры взводов и отделений принялись с каждым беседовать на тему: кто рано встает, того ротный не пнет. В итоге правдами и неправдами через десять минут все были на ногах и начали экипироваться. Оружие я выдал на руки еще с вечера, так что сократил время готовности где-то на час. Однако и этого, естественно, не хватило, и уже примерно в 6.10 я слушал в эфире поэтические оды за авторством командира батальона, посвященные мне, любимому, о том, как он будет меня любить, безудержно и безответно.
Стоит сказать несколько слов о комбате: майор Кометников был недавним выпускником академии, по собственному желанию распределившийся в наш батальон, причем он был проинформирован о том, что слово «дисциплина» для нас является святым, как корова для индусов, поэтому мы к ней даже не прикасаемся. Однако все-таки он изъявил желание попасть именно к нам и научить нас «любить родину». Методы его были для меня в новинку, к примеру, он не считал всех офицеров «окопным быдлом» и прекрасно понимал, что у нас есть не только возможность саморазвития как командиров, но и даже присутствуют личные потребности и нужды, в которые он вникал и старался помочь, в отличие от других старших начальников. На профессиональные военные термины, а в простонародье – сугубо матершинную речь – он переходил только в крайних случаях, что служило сигналом его подчиненным: «что-то пошло очень сильно не так». Помимо всего этого, он прекрасно разбирался в тактике общевойскового боя, устройстве вооружения, военной техники и еще многих тонкостях военной науки. В общем, авторитет его среди нас был непоколебим.
Услышав, что командир, которого старший начальник зачем-то назначил старшим нашей маленькой группы, оставив во главе остальных сил батальонного замполита, очень сильно нервничает, я сделал незамедлительный вывод: мне нужно поспешить. Почти дойдя до своего командирского БТРа, я отдал свой рюкзак ближайшему матросу и, позвав с собой командиров взводов, вернулся в лагерь заниматься любимым делом любого командира: собирать и поторапливать отстающих. Уже к 6.30 я все-таки принял доклад от своих командиров, а также от командира минометной батареи, которая была включена в нашу группу, о том, что личный состав рассажен по машинам, оружие и имущество в наличии, о чем незамедлительно доложил комбату. В силу того, что командир был толковым офицером, мы пропустили старинную воинскую традицию – за пять минут до начала движения менять частоту на радиостанциях для того, чтобы связи в колонне не было совсем, – и уже в 6.40 я скомандовал: «РОТА, ЗА МНОЙ В КОЛОННУ – МАРШ».
До порта погрузки мы добрались без происшествий. На причале нас уже ждала гордость военно-морского флота, большой десантный корабль, который в морской пехоте называли «скотовоз». Погрузились довольно быстро, и уже через час мы с командиром батальона, подав все необходимые списки и ведомости, приготовились провести несколько «веселеньких» дней, никуда не отлучаясь с корабля, который стоял в порту. Каково же было наше удивление, когда через тридцать минут мы услышали по громкоговорителю: «Экипажу приготовиться к отплытию».
Накануне командир успел меня немного сориентировать в плане
Наши пророческие мысли довольно быстро подтвердились: место десантирования в корне поменялось, и получалось, что переход морем займет теперь у нас не сутки, как планировалось, а всего лишь шесть часов. Ночью же нам предстояло совершить марш по незапланированному маршруту, чтобы соединиться с главными силами батальона, о местонахождении которых было известно чуть более, чем о том, есть ли вода на Марсе. Но русский воин славится тем, что не унывает в любой ситуации, особенно офицер. Достав военный навигатор «Орион», мы еще раз пожелали крепкого здоровья тем, кто придумал загрузить в устройство военные карты тридцатилетней давности, и наметили примерный маршрут следования. После чего я отправил всех водителей спать, пояснив, что двигаться придется в ночь.
Когда корабль причалил и открылась аппарель, к нам поднялся военный в звании майора и представился командиром парашютно-десантного батальона. Он довел нам, что ему приказано погрузить свои БМД на наш корабль и проследовать к точке высадки, ранее указанной нам. Самое интересное во всей ситуации, что пункт постоянной дислокации его батальона находился в пяти километрах от порта, с которого мы начинали движение, оставалось только догадываться, кому из вышестоящих командиров пришла столь гениальная идея маршрута переброски войск. Наверное, они решили запутать нас, чтобы вероятный противник вообще получил «рак мозга».
Покурив, я все же утвердил у командира решение о начале выгрузки своей роты. Позвав старшего техника и обрисовав ему ситуацию, в ответ я услышал четкое: «Понял, командир, будет сделано!»
И вот тут-то начались проблемы. Дело в том, что сперва мы должны были выйти на оборудованный берег, однако сейчас оказались на размытом глинистом побережье, которое довольно круто уходило вверх. Пробирающий прямо-таки до костей ветер, добавлял +100 к желанию поработать этой ночью. Благо хоть луна была полной, а небо не затянуто тучами, так что видимость – в принципе терпима. Первая же машина, сошедшая с аппарели, закопалась в землю, причем сразу же до мостов, не оставляя себе путей к отступлению. Не успев открыть рот, чтобы вслух сказать все, что я об этом думаю, краем глаза заметил, как мой техник уже бежит в направлении десантных БМД, на ходу озвучивая все то, что я сказать и хотел в отношении человека, принимавшего решение. У дураков мысли, видимо, сходятся. Через десять минут я увидел, как техник на броне «урки» 2 , подцепив коробочку на два троса, довольно резво потянул ее в сторону верха, где должна была начинаться более-менее проходимая дорога. Все это мероприятие заняло около сорока минут. Путем нехитрых вычислений я прикинул, что на всю выгрузку уйдет не более пяти часов. Но подобный расклад никак не устраивал командира батальона. На наше счастье, на борту корабля с нами были две МТЛБ медицинского взвода, которые тут же предложил применить старший техник со звучным именем Магомедтагир, сокращенно Мага. Кометников, находящийся рядом со мной, глубоко затянувшись своим любимым «винстоном», ответил киношной фразой: «Нет препятствий патриотам!» И уже через десять малых, грозно гусянками шурша, две мотолыги тянули бэтр не спеша.
2
УР-77 – гусеничная машина для проделывания проходов в минных заграждениях, на базе МТЛБ (многофункциональный гусеничный вездеход).
Ближе к рассвету вся выгрузка была закончена, я, облегченно вздохнув и подойдя к комбату, рассказал ему бородатый анекдот:
– Началась война между Россией и вероятным противником, шли ожесточенные бои. В итоге все войска погибли, остались только два генерала с одной и второй стороны. Встретились они для переговоров. Русский генерал решает высказаться первым: «Ну, мы с тобой генералы, нам драться друг с другом не положено… Получается, ничья?»
Генерал противника ему отвечает: «У меня остался взвод морских пехотинцев, так что сдавайся, русский!»