Записки землянина
Шрифт:
Я согласился.
Нельзя сказать, что он сильно этому обрадовался, но воспринял как должное.
Что мешало ему прибить меня, обмануть, или сделать что-нибудь еще, чтобы приписать открытие Сомы себе раз уж он так этого желал? Конечно, он не знал к ней дороги, но эту проблему можно было решить с моей помощью. Вместо этого он искренне огорчился и руку даю на отсечение, что у него даже мысли подобной не возникло по этому поводу. Была ли зависть? Тоже вряд ли. Только расстройство и больше ничего.
Когда Сита закончил свою речь, последовало предложение перекусить. Мои запасы (как будто) давно уже закончились, пришлось
Плот, на котором он пустился в путешествие, находился неподалеку, только немного западнее. Он был на порядок больше моего «ковчега». Видно, что к путешествию он готовился основательно и с умом. Всевозможные инструменты, о предназначении я до сих пор могу только догадываться; внушительный продуктовый запас, подвешенный на веревках в кожаных мешка. В них же и находилась пресная вода, приятная на вкус и довольно прохладная. Это потом я узнал от Ниминоки, что были путешественники и похлеще, когда он ответил на мое предположение, что Сита вполне мог бы добраться до Сомы самостоятельно, если принять во внимание его стремление и подготовленность и, что в этом случае, мое вмешательство возможно излишне.
Если честно, сначала еда мне не очень понравилась. Во-первых, мясо на вид хоть и не отличалось от свинины или говядины, было не соленым и вяленым, к чему я раньше не мог привыкнуть. А во-вторых, плоды состояли из изрядно подгнивших овощей и фруктов, которые и отличить-то друг от друга не представлялось возможным. Я следовал советам Ниминоки, который сообщал мне какие можно отправлять в рот, а от некоторых стоит отказаться. К тому же наш «стол» расположился прямо у берега на голом песке – не на камнях и даже не каком-нибудь подобии скатерти. Постоянно приходилось сплевывать песчинки и запивать пищу водой – до того было противно! Но я должен был это есть, чтобы оправдать свое происхождение.
За завтраком мы единогласно решили отправиться в Толу на его плоту. Точнее, решил Сита. Я только поддакивал, тем более Ниминоки эта идея понравилась. Плот Ситы был больше моего и с продуктами порядок, да и управлял он лучше, даже при всех достоинствах моего «снаряжения». Моя беда была не только в неумении управлять плотом, так как кроме единственного весла сзади, который одновременно являлся и рулем, ничего не было, но и в незнании течений близ материка и в океане. Сита тоже мало знал о них, но у него хотя был опыт в подобных делах. То, что он приобрел его, когда лишь покинул дом, ни меня, ни Ниминоки не смущало.
Покончив с едой Сите не терпелось отправиться в путь. Он сбегал до моего плота и принес все мои вещи. Как ему удалось приволочь все одним разом можно только удивляться.
Но Ниминоки попросил повременить с отплытием.
— Нельзя сейчас. Скоро будет ливень, очень продолжительный, тогда и отправитесь. Океан на Тигиче относительно инертный и по большой части живет по законам отличительных температур. Течение здесь постоянно меняется и дождевая вода тому главная причина. Нужно дождаться, пока океан не нагреется до определенной температуры, тогда течение на пути к материку изменится и оно само доставит вас на западный берег. Главное вовремя успеть отчалить.
Долго отговаривать Ситу не пришлось. Он так же как и я был не в восторге от путешествия под дождем, но опять поверив мне на слово, довольно скоро смирился с положением дел.
Когда все было готово, мы уселись на берег и принялись
Все это время Сита болтал без умолку. Не остановился он и тогда, когда наконец начался дождь, ждал моей команды. А я, в свою очередь, дожидался отмашки от Ниминоки. но он не торопился, исправно переводя бредни моего нового знакомого.
Пока тот разглагольствовал, я успел убедиться в правдивости слов старика.
Повадки у тигичанина в самом деле были чем-то схожи с моими, начиная от приподнятых плеч во время ходьбы и заканчивая глазами, закрывающимися при повороте головы.
— …А жена у меня милая. Вот только бы успеть вернуться, пока другого не нашла. А то все заново начинать придется. Расходился уже, детей наплодил. Тебе тоже…как ты уже скитаешься?
Я хотел показать на пальцах, но Ниминоки опередил меня, посоветовав следовать рисункам перед глазами. Оказалось, тигичане еще и считать не умеют. У них вообще нет чисел, чему я тогда совсем не поверил и решил проверить позже. Как, еще не знал.
Летоисчисление они производят по длине волос. Я показал ему на своей косе отрезок с полпальца, что означало около полугода.
— Так далеко? – удивился Сита.
Почему он не спросил «так долго?» понятно стало не сразу. Вероятно, успел прикинуть по времени мое путешествие туда и обратно. Но как он сделал это без способности к счету, было непонятно.
— Точно другого нашла! – заключил он и впал в философию. Интересно было наблюдать за ним. Ливень и впрямь пошел теплый. Сита сидел, как ни в чем не бывало, и не замечал, что под его задом скопилась приличная лужица. – Интересна жизнь. Живешь и знаешь и не знаешь, что будет. Ждешь и покинешь родных, землю. О! Только внутри что-то сжимается и глаза... Не хочешь, а... Потом опять, О-о! А? Со мной в детстве так было и еще потом – люди умирали. И почему они после этого гниют, как плоды и тухнут, как животные? Может, уже не думают и тело не нужно? А как не думать? Я не представляю. Ну, умру. И что? Изменюсь? Не бывает, что б я не думал. А?
Мне ничего не оставалось делать, как пожать плечами. У Ниминоки тоже не нашлось слов, он молчал.
— И я не знаю. Знаю мысль моя не умрет. Она будет даже без тела. Так-то! Ни боли, ни голода.
«Ни телесных радостей, ни секса» - произнес я про себя. Счастливый он, этот Сита. Ни одного слова о страхе перед смертью. Такое ощущение, что он святой юродивый. То у него приступ смеха с издевательствами, то в размышления впадает, да еще излагает как мысли-то. Верно, Ниминоки опять чудит? – думал я.
Все-таки жаль, что у меня не было возможности выучить язык тигичан, а то бы многое смог прояснить для себя. Приходилось довольствоваться зрительными образами и тому, что приподносил Ниминоки и Пазикуу. правду ли, нет – об этом мне никогда не узнать. Поэтому в дальнейшем я полностью положился на их знания и принимал все за чистую монету, хотя многое, очень многое не могло сложиться в сознании, когда смотрел на одно, а видел совсем другое. Будто в голове перепутались два фильма, только у одного отсутствовал звук, а у другого изображение. Необычное объяснялось обычным, а обычное необычным.