Записки. Том II. Франция (1916–1921)
Шрифт:
2/15 ноября под председательством генерала Жоффра открылось заседание конференции. Собраны были: английские генералы Хейг {16} , Робертсон {17} , Моррисон {18} , сербский генерал Пашич {19} , бельгийский начальник штаба, французский генерал Кастельно {20} (начальник штаба Жоффра) и я.
После краткого приветствия и объяснений генерала Жоффра, генерал Пелле {21} стал читать по пунктам меморандум, копия с которого передана была мне в Булони. Меморандум был объемист и заключал в себе краткие определения целей и задач по фронтам и общие определения целей в конце. К нему приложена была ведомость средств каждой воюющей стороны.
16
Хейг
17
Робертсон Уильям (1860–1933), фельдмаршал, в 1915–1917 гг. начальник Генштаба Британских сил в Европе, затем имперского Генштаба.
18
Моррисон Эдвард (1867–1925), канадский бригадный генерал, журналист, главный редактор «Ottawa Citizen».
19
Пашич (Пешич) Петар (1871–1944), сербский генерал армии. В 1914–1917 гг. помощник начальника штаба Черногорского Верховного командования, с мая 1917 – помощник начальника штаба Сербского Верховного командования.
20
Кастельно Эдуар, виконт де Кюрьер (1851–1944), французский дивизионный генерал, в 1915–1916 гг. начальник штаба главнокомандующего французской армией Ж. Жоффра, в 1917–1918 гг. командующий группой армий во Франции. В 1919–1923 – депутат Национального собрания Франции.
21
Пелле Морис (1863–1924), французский бригадный генерал. В 1914–1918 гг. командир Марроканской дивизии, с 1919 г. верховный командующий Вооружённых сил Чехословакии.
Составлен он был вдумчиво, в общих чертах, не касаясь частностей, и его чтение, обсуждение, исправление, а затем переделка всего начисто, потребовало 3 заседания.
Вопросы о материальных нуждах переданы были в особую подкомиссию, под председательством генерала Пелле, в которую я назначил полковника Война-Панченко.
Споры возбудил Салоникский фронт. Генерал Робертсон противился его усилению, генерал Пашич и я стояли за усиление. Мною была доложена телеграмма генерала Алексеева от 2/l5 ноября, с просьбой усилить Салоникскую армию до 35 дивизий, вместо бывших там 17–18. Но итальянцы не соглашались довести число своих дивизий даже до цифры, условленной раньше, и в защиту представляли очень хитрые доводы.
Не будучи ещё ознакомленным со всеми условиями, мне очень трудно было доказательно возражать против того, что представлялось препятствием к усилению той армии. Уже один фактор, недостаток транспортных средств мог быть достаточным, чтобы отказаться от усиления Салоникской армии не только до 35, но и меньшего числа дивизий. Разница во взглядах, однако, выражалась главным образом в том, что одна сторона оценивала Салоникский фронт как важный, другая как второстепенный, а генерал Робертсон считал, что усиливать этот фронт просто вредно и надо усиливать западный. Но и его постановка была односторонняя. Бесспорно, западный фронт надо было усилить, но оставлять Салоникскую армию в беспомощном сoстоянии, тоже нельзя было.
По этому вопросу, ознакомившись подробнее с положением и главным образом с транспортными средствами в Средиземном море, я подал генералу Жоффру ноту, в которой указывал на возможность и необходимость усиления Салоникской армии до 25 дивизии с целью, оттеснив врага, занять линию Бабуны-Криванак, вместо невыгодного для действий фронта, занятого в ноябре 1916. Не буду доказывать возможность предложенной операции и больших оперативных выгод, которые явились же последствием нашего положения на Бабуне, но оговорю, что в скором времени, силою обстоятельств, армию эту пришлось усилить довольно значительно, но уже под влиянием крупных успехов, достигнутых Центральными державами на Дунае и в Румынии.
Одновременно с конференцией в Шантильи, в Париже заседала другая, политическая {22} .
3/16 ноября у Бриана был завтрак и там встретил многих старых знакомых. Там же я познакомился с Ллойдом Джорджем {23} и с Асквитом {24} . После завтрака поехал в Сrillon [1] , где имел продолжительный разговор с [бывшим] генерал-квартирмейстером английского Генерального штаба генералом Мюрреем {25} о месопотамских и египетских делах и ему сообщил о том, что решено было в Эрзеруме и Тифлисе. Он познакомил меня с транспортными средствами Англии в Средиземном море. С французскими транспортными средствами меня ознакомил французский морской министр {26} и его помощник {27} .
22
…заседала другая, политическая… – имеется в виду конференция представителей государств-союзников в Шантильи 18–19 ноября 1916.
23
Лойд-Джордж Дэвид (1863–1945), лидер Либеральной партии Великобритании. В 1916–1922 гг. премьер-министр Великобритании.
24
Асквит Герберт Генри (1852–1928), граф, лидер либеральной партии в 1905–1924 гг. В 1908–1916 гг. премьер-министр; с 1924 – член палаты лордов.
1
Крийон – отель в Париже.
25
Мюррей Арчибальд (1860–1945), британский генерал, с марта 1916 по апрель 1917 – командующий английскими войсками в Палестине и главнокомандующий английскими войсками на Среднем Востоке.
26
…французский морской министр… – имеется в виду Лаказ Мари-Жан-Люсьен (1860–1955), французский вице-адмирал, член Французской академии, с 29.10.1915 по 02.08.1917 – морской министр.
27
…его помощник… – имеется в виду Нель Луи (1864–1920), французский политический деятель, в 1915–1917 гг. заместитель морского министра, впоследствии министр юстиции в правительстве Ж. Клемансо (1917–1920).
Английские транспортные средства в Средиземном море, по сравнению с нашим масштабом, были очень велики. Но и снабжение английских войск, во всех отношениях, шире нашего. Бездорожье театра кроме того требовало перевозки больших железнодорожных средств, камионов [2] и вьючных животных и, как признался генерал Мюррей, и с этими даже средствами, все-таки временно ощущаются затруднения. Организация и использование этих средств были прекрасными.
4/l7-XI был обед у президента республики и там уже определенно говорили, что конференции в Шантильи и Париже цены иметь не будут, а в декабре соберется конференция в Петрограде, и ее слово будет окончательное. На первых порах это показалось очень странным. Зачем же было собирать людей в Париж?
2
Грузовых автомобилей.
Три недели тому назад я выехал из Ставки, 12 дней тому назад из Петрограда и о возможности такой конференции не было и намека. Откуда подул ветер и кому это понадобилось?
Как в России между Ставкой и главными управлениями в Петрограде, так здесь между заготовительными органами и Петроградом, с места, пришлось натолкнуться на разногласие и неопределённость всего того, что исходило от центра. Работали порывами, под влиянием минуты.
Была ли то наша неумелость в боевых делах или нечто иное, сказать не могу. Но союзники наши, привыкшие к точности и к тому, что на неделе не 7, а одна пятница, этим ходом требований от нас не восхищались, но относились снисходительно. Мы были бедны короткими калибрами, стали просить о них, а немного спустя стали требовать длинные. Бесконечная переписка затянулась по поводу стале-чугунных снарядов, взамен стальных.
Тем не менее, Англия и Франция, в период конца 1916 и начала 1917 г., дали столько, сколько мы в организационной работе на месте не могли переработать, ибо эта работа была поставлена не удовлетворительно, как неудовлетворительно были оборудованы приемные пункты в Архангельске и в особенности в Коле.
В Шантильи, я надеялся изучить прошлое по работам, которые велись раньше моим предшественником, но ни дел, ни копий телеграмм не нашёл и только несколько разрозненных карт лежало в кабинете.
В составе моей миссии были: полковники Вoйна-Панченко и Кривенко {28} , ротмистр Панчулидзев {29} , французской службы капитан князь д’Аренберг, Нарышкин, лейтенант Извольский {30} . Полковник Кривенко, в скором времени, уехал в Россию, а ротмистр Панчулидзев перешел в канцелярию военного агента в Париже {31} . Остались Нарышкин и Извольский очень достойные и воспитанные молодые люди и на долю их выпала вся работа.
28
Кривенко Василий Васильевич (1879–1926), полковник. В 1915 г. штаб-офицер для поручений при главнокомандующем Северным фронтом; с 1917 – штаб-офицер для поручений при генерале Ф.Ф. Палицыне.
29
Панчулидзев Алексей Николаевич (1884–1964), подполковник л-гв. Уланского полка, с декабря 1917 – помощник, затем – штаб-офицер для поручений при военном агенте во Франции, с 1918 – в эмиграции во Франции.
30
Извольский Григорий Александрович (1892–1951), сын А.П. Извольского, в 1914 вступил добровольцем в Иностранный легион, в 1923–1924 гг. директор банка Рябушинских в Париже, с 1924 – в эмиграции в Америке.
31
…военного агента в Париже… – имеется в виду Игнатьев Алексей Алексеевич (1877–1954), граф, генерал-майор, с 1912 по 1919 – военный агент во Франции. После 1919 – на дипломатической службе в СССР.
Представитель верховного командования во Франции был поставлен не нормально. Будучи в очень большом чине, в деловом отношении до него ничего не касалось, и ни русские войска, ни военный агент, ни другие учреждения ему подчинены не были. С формальной стороны ему предоставили: утверждать награды и судебные приговоры, а по всем остальным вопросам и сам он, и военный агент, и войска должны были обращаться в Петроград или в Ставку, так как войска внедрены были во французскую армию, то естественно, что они должны были подчиниться французской военной иерархии.