Запланированное безумие

Был обычный хмурый зимний день. На моем письменном столе лежала только что законченная статья, посвященная экономике нашей страны. Ничем не

Редактор нашей газеты, презрительно называя подобные статьи «бабочками», тем не менее искренне верил в их необходимость. Очевидно, в силу того беспочвенного оптимизма, от которого всех нас уже давно тошнило.

Других дел на сегодня у меня не планировалось. Поэтому со спокойной совестью, сложив рукопись и сунув ее в папку, я стал собираться домой.

Сегодня, в отличие от других вечеров, проводимых в пустой холостяцкой квартире наедине с телевизором, намечалось существенное изменение «программы».

Точнее говоря, подобные изменения начались совсем недавно, месяца три назад. Именно тогда, на вечеринке у друзей, я познакомился с прелестной девушкой-студенткой, обладающей рядом неоспоримых достоинств — прекрасной спортивной фигурой, светло-карими смеющимися глазами и очаровательной улыбкой.

Я был неназойлив, но последователен в своих действиях, и наши приятельские отношения неторопливо перерастали в нечто более серьезное. Она оказалась девушкой умной, тактичной и я стал подумывать о браке.

Именно сегодня мне исполнялось 27 лет и вечером у меня должны были собраться мои ближайшие друзья. Естественно, что среди приглашенных была и она. Так что в этот вечер у меня были основания спешить домой.

Я быстро убрал со стола все лишнее, накрыл крышкой пишущую машинку и направился к дверям, на ходу надевая куртку.

Неожиданно дверь распахнулась и появился наш многоуважаемый редактор. Окинув взглядом комнату, он поманил меня пальцем и, повернувшись, молча направился в свой кабинет. Мне не оставалось ничего другого, как последовать за ним.

— Ознакомься, — сказал редактор и протянул мне какое-то письмо. — Прочти здесь, — продолжал он, указав пальцем на кресло у своего письменного стола.

Уютно расположившись в глубоком кожаном кресле, я несколько раз внимательно прочитал письмо.

На мой взгляд, оно было излишне эмоциональным и достаточно путаным. В нем говорилось о какой-то опасности, нависшей над человечеством, и Бог знает о чем еще.

Заканчивалось оно настойчивой просьбой посетить автора. В общем, странное письмо, особенно странной мне показалась эта просьба.

Наша редакция довольно часто получала подобные письма. Обычно в них рассказывалось о каких-то непонятных явлениях, свидетелями которых якобы были авторы писем. Иногда мы находили в этих письмах предсказания будущего или пророчества глобальных катастроф и другую не менее ценную информацию. В одном из писем живописно описывалась встреча с самим сатаной.

Так что со временем в редакции собралась небольшая библиотечка подобных произведений, которые мы перечитывали, когда на душе было особенно муторно. Но большинство из них шло в корзину, в большую черную корзину в отделе писем.

Перечитав письмо в третий раз, но так ничего и не поняв, я положил его на край редакторского стола и, откинувшись на спинку кресла, стал ждать реакцию «мэтра».

— Поезжай, — неожиданно произнес редактор, продолжая что-то писать. — Поезжай, — повторил он, подняв голову, — поезжай сегодня, а вечером позвони мне домой, — и, неопределенно махнув мне рукой, углубился в чтение чьей-то рукописи.

Взяв со стола письмо, я вышел из кабинета. Откровенно говоря, я был удивлен. На моей памяти такого не было, чтобы столь оперативно реагировали на подобные письма. И почему так срочно, даже звонить ему домой.

Как бы там ни было, я решил поехать. Справедливости ради следует заметить, что интуиция мне подсказывала — ехать туда не стоит. Но любопытство оказалось сильнее. Очень хотелось взглянуть на автора письма, которое так неожиданно заинтересовало нашего невозмутимого редактора.

Кроме того, не хотелось обижать нашего «старика», он был далеко не самым худшим из начальников, с которыми мне пришлось работать. Да и до встречи с друзьями оставалось более двух часов.

Вернувшись в комнату, я взял свой рабочий диктофон и направился к выходу. Ехать предстояло за город, в небольшой рабочий поселок.

Найти машину, как всегда, оказалось не так-то просто. После десятиминутных тщательных поисков, я обнаружил ее между рефрижератором и ярко-красным автобусом.

В машине было холодно и неуютно. Салон ее давно требовал уборки. Старые газеты на заднем сиденье и пепел на приборном щитке не создавали, мягко говоря, комфорта. Прогрев двигатель, я медленно выехал на проезжую часть улицы.

По радио передавали последние новости, к слову сказать, малоприятные. Ситуация в республике явно накалялась, но голос диктора как всегда был спокоен и даже чуточку торжественен. Как будто экономические неурядицы и политическая неразбериха — вещи естественные и незначительные.

Движение в городе в это время было очень интенсивным, а для меня нет ничего более утомительного, чем езда со скоростью в тридцать километров и долгими остановками у светофоров. Только через двадцать минут мне удалось добраться до пригородного шоссе, хотя обычно я тратил на это минут пять-десять.

А еще через десять минут я наконец оказался в этом поселке. Унылое, богом забытое место с одно- и двухэтажными домами, узкими улочками и обязательной площадью в центре.

Поселок казался вымершим. Только холодный ветер гнал по кривым улицам всякий мусор. В довершение всего пошел дождь, и если раньше я еще кое-как разбирался, куда ехать, то теперь совсем потерял ориентацию.

После долгих блужданий я наконец выехал к какому-то, судя по всему, административному зданию, но почему-то выкрашенному в ядовито-зеленый цвет. Остановившись у самых дверей, я вышел из машины и направился к зданию.