Запомни меня

Не хватало времени. Ни на что. Учеба, выпускной класс, решение задач по физике, присланных с подготовительного отделения Хабаровского Института. А еще – хоккей, ракето-строительный кружок, фото-кружок. В поисках куропаток стоптаны валенки. Все важно успеть. И третий класс по гитаре. Подготовка к выпускному по гитаре, концерт. И Ты замечаешь Её. Да, её зовут Ксения, Оксана, точнее. Но по-домашнему, все давно привыкли к Ксении. Это красиво, это ласково. Она учится в другом классе, в другую смену. Такая маленькая со своей полной гитарой. Просит тебя помочь – набрала для концерта сборников с произведениями Карулли, Маттео Каркасси. Тяжело – её за ними и не видно. А еще тащить портфель – она

Искрится падающий снег, звонко ломаясь под ногами. Вы не дошли до Центральной. Обоих парализовало молнией. Она бешено схватила обеими руками тебя за шею.

Почему там болят губы? И привкус соленого во рту.

Потом, дойдет, что впился в ее алый рот так, что прикусил свою губу. Целовались в засос. Сошли с ума оба.

Два дурака. Два отличника Средней школы. Два медалиста. Два успевающих – на все: на звездное небо, на телефонные звонки без повода. Просто, чтобы услышать вновь. На зияющую дыру Колымского небосклона. На «ну, всё – я пошел», и опять на тебе Её руки. И вновь, на губах чувствуешь соль.

И вновь. Уроки, подготовка к экзаменам. И школьным, и ВУЗовским. И надо успеть сбегать проверить силки на 7-м километре. Сегодня четверг – бегом на математический кружок – там тебе откроют очередную тайну про вышку. Ты окунешься в Не Эвклида.

Нужно обязательно успеть – Она не простит, если ты дашь слабину, станешь хуже готовить: этюды и писать сочинения. Только этюды на Третьем курсе гитары Ты выбираешь сам – более звенящие. И сочинения станешь писать более пронзительные.

Потому, что нужно все успеть. Чтобы в награду тебя, опять обвили маленькие, но сильные руки. И опять, соленый от крови, привкус во рту.

Петров готовился к выступлению. Для проверки видеозаписи исследований была включена известная песня «Запомни меня молодой и красивой» Татьяны Овсиенко. Руководитель проекта, заходя в Зал заседаний, услышав песню, показал большой палец и произнес тихо: «Правильно подобрал, молодец. Пусть запомнят».

Кандидатская нужна для работы на кафедре ассистентом, говорили Петрову. Вот, будешь писать докторскую – придумаешь сам тему. А, пока, делай то, что тебе скажут твои научные руководители.

Аспирантуру Петров закончил за 1 год. Тянуть время, когда уже сверстана вся диссертация, не стал. Защитился в своем же, только что открытом Научном Совете. Тема была на стыке нескольких медицинских дисциплин. И на этом стыке получилась великолепная работа – с множеством научных статей, изобретений и патентов. Индекс цитирования радовал Петрова – было лестно читать в трудах других молодых исследователей – мол, а Петров сказал так или нет, Вы не правы, Петров по этому поводу говорил не так.

Прошло время – три года. Петров был в самом расцвете сил и таланта. На кафедре вел отдельную дисциплину, которая входила в экзамены. Был нацелен на доцента. Читал лекции студентов, много занимался новой тематикой. В возрасте Христа, замахнулся на новое направление в медицине – описать с помощью высшей математики, развитие патологии у больных. И не только описать математической моделью патогенез заболевания, но и создать формулы выздоровления от этих симптомов.

Работа спорилась. Количество печатных работ было достаточное. Были и патенты на изобретения. Опытные ученые в ВУЗе, его друзья, советовали не торопиться – тема новая, мало подобных статей в научном Мире. Лучше спокойно стать доцентом, вести занятия со студентами, потихоньку копить факты. Короче, не

Петров написал Монографию. И рванул. Как, когда-то, в студенчестве, рвал собственный вес у Галанина. Ему повезло заниматься тяжелой атлетикой под руководством знаменитого в регионе Галанина. Рванул на докторскую. Без оглядки на советы.

Предзащита была в кабинете Ректора. Собрались все заведующие кафедр, знаменитые Зубры, мощные Деды научной медицины – профессора, академики.

Первый черный шар, Петров поймал от отца девочки, с которой вместе работали ординатуру и аспирантуру. Девочка никак не могла защитить кандидатскую. Нет, не от слабости ума, или мажорности в тени мощного Старика – ее отца. Нет, слабость была телесная – девочка много болела, были гормональные нарушения. К тому же, пора было иметь детей, много лет в браке, и никак. И на науку не оставалось времени. Потом, еще ЭКО, долгожданная беременность, первые годы – дома с ребенком. Тут уж не до кандидатской. И черный шар летел крайне озлобленный, личный, мстительный. Второй прикатился от профессора, с которым Петров вел жаркие споры насчет всего: преподавания, исследовательских методик. Профессор был молодой еще – не по возрасту, а по времени защиты докторской. Даже не профессор, а профессорша – муж, академик, ученый огромной величины, уже директор своей клиники, по сути и создал ту докторскую своей жене, используя компоненты работы через аспирантов и соискателей. Говорила мама «Не пей с профессором» – юморная фраза его друга оказалась как раз в теме. Не стоит близко допускать к себе никого, особенно в научном мире. В научной среде принято только «Здравствуй и до свидания», а личное должно оставаться личным. Делиться, даже с обладателем елейного голоска и выразителем сочувствия, не стоит.

Шаров накатали много. Докторская не прошла. Да и не нельзя же, помилуй Бог, описать с помощью сухих формул, традиционные «От симптома к синдрому, а о него к заболеванию», это же нападки на всю теорию патогенеза. Был Исторический Материализм, а тут – Исторический Патогенез. Вызов всей отечественной медицине!

А через пару-тройку лет, в международной печати стали появляться статьи о том, что все заболевания можно описать парой формул высшей математики. Доказательная медицина требовала математической четкости описания развития заболевания, строго по формулам расчет доз и иерархии назначаемых препаратов с доказанностью воздействия на организм.

Мы жили с ними недолго, по соседству: её все звали Ленка. Средних лет, очень привлекательная и весёлая. И очень, очень дружная ко всем: людям, животным. Особенно Лена любила кошек – каждую умудрялась приласкать, даже диких, тех, что «ходят сами по себе».

Она и дома держала 18, да нет – не так! Восемнадцать! Кошек – серых, черных, перламутровых каких-то. Они были, казалось, кругом – эти кошки. Иногда, боязно было ступить, чтобы не наступить, на внезапно возникшего пушистика, или его выводок.

Муж Лены души в ней не чаял. Было странно видеть, как крупный, мешковатый мужик мгновенно бросался исполнить любой её каприз. И кошек не выбрасывал, исправно убирал за ними. Муж Лены работал на заводе. А всё своё свободное время посвящал Лене и её любимцам.

Я сам люблю пушистых и ласковых зверьков. Но тут был какой перебор. Во всём: и их количеством, и с их опекой. И даже с тем, что там излишне исполнительным казался муж Елены.

Нам она помогала – была портниха, только стала брать заказы на дом. Всё, что Лена делала – было красивым. Мы часто приносили ей, то подшить, то отремонтировать. У ней всё спорилось.