Как видно, духовные подмены не проходят для человека бесследно. Чем же подменяет человек живое богообщение и как это происходит? Иногда вторую заповедь формулируют по-русски кратко: «Не сотвори себе кумира». Здесь «кумир» – слово церковнославянское – означает статую, а не кумир в современном значении слова; при ближайшем рассмотрении, однако, оказывается, что именно современное его значение хорошо передает суть дела. Душа падшего человека полна не просто образов, будь то образы изображений или статуй, она полна именно кумиров, или, выражаясь
евангельским языком, «сокровищ», к которым тянется человеческое сердце: оно ведь всегда оказывается там, где находится его «сокровище» (Мф. 6:21). На современном языке евангельское «сокровище» можно было бы назвать ценностью, и притом ценностью абсолютной, которая полностью определяет собой и ценностную систему человека, и его поведение, и его мировоззрение. Но для того, чтобы стать для человека «сокровищем», то, что им станет, должно вначале стать для него кумиром, кумиром именно в современном смысле слова. Кумир – прежде всего объект, привлекающий внимание человека и его захватывающий. Ценностью для человека становится то, что оказывается в фокусе его внимания, хотя сам человек может этого и не осознавать, ведь мы привыкли придавать своему интеллекту и своей эмоционально-чувственной сфере значение куда большее, чем своей воле, хотя на самом деле именно от воли зависят и наши чувства, и наш интеллект. Именно поэтому, уже создав в собственной душе очередного кумира, человек нередко думает, будто он остался прежним, ведь мировоззрение его, да и весь уклад жизни могут довольно долго оставаться неизменными, особенно если кумиры периодически меняются. Проблема, однако, заключается в том, что всякий кумир, становясь для человека центром его внимания, отвлекает его от самого себя, а значит, и от Бога, ведь, потеряв себя, общаться с Богом невозможно. И если для полноценного соблюдения первой заповеди необходимо то, что в православной аскетической литературе называется «безмолвием ума», то очевидно, что наличие в душе любого кумира такое соблюдение исключает полностью, ведь в этом случае ни о каком «безмолвии ума» говорить уже не приходится.
Что же становится для человека кумиром? Откуда берет он образы для внутренней кумирни, которой, к сожалению, чаще всего является душа падшего человека? Ответ дан в тексте второй заповеди: из того, что «на небе вверху», «на земле внизу» и «в воде под землей». Такой ответ может показаться слишком общим, если не иметь в виду той конкретики, которая стоит за этими определениями применительно к Моисеевой эпохе. В те времена боги языческого мира делились на небесных, земных и подземных. «На небе вверху» поклонялись прежде всего Солнцу, Луне, звездам – словом, тому, что сегодня называют обобщенно астральными культами. За астральными культами, впрочем, стояло поклонение не просто Солнцу, Луне или конкретным звездам – речь шла о поклонении мирозданию с его законами, о своеобразном древнем космизме, который отчасти и в известных философских формах дожил даже до наших дней. Дело, однако, не только в космизме
как таковом. За ним стоит известная особенность человеческого разума, связанная с тенденцией абсолютизировать свои собственные построения и конструкции, свои модели реальности. Уже философы-скептики эллинистической эпохи понимали: реальность как таковая для нас непознаваема, и нам остается лишь, как говорили эти люди, «довольствоваться вероятным», а именно, выражаясь современным языком, теми моделями реальности, которые мы в состоянии создать, будь то модели научные или философские, метафизические. В моделировании как таковом, впрочем, нет ничего плохого, более того, научное познание, к примеру, без таких моделей невозможно в принципе. Проблемы начинаются тогда, когда на эти модели начинают смотреть не как на созданную разумом абстракцию, полезную для приблизительного описания реальности Божьего мира, с точностью описать которую мог бы лишь Сам Творец, а как на саму реальность, на абсолют, требующий поклонения. Поклонение абстракциям, созданным интеллектуальным артефактам, и есть поклонение тому, что «на небе вверху». Оно может принимать самые разные формы, становясь даже чем-то вроде квазирелигии, вроде тех массовых идеологий, которыми был так богат XX век. Главная же опасность заключается в том, что такая идеология вполне может быть и «религиозной», когда на место живых отношений с живым Богом ставится религиозная идеология, порой совершенно безжалостная к человеку, ведь любовь возможна лишь в пространстве отношений с Богом, а идеология существует всегда вне таких отношений. Впрочем, поклонение тому, что «на небе вверху», вовсе не обязательно должно приобретать форму коллективную, оно вполне возможно и в индивидуальном порядке. Не так уж редко можно встретить «деятелей науки», которым до науки нет дела, «служителей искусства», у которых не хватает времени на творчество, и «благодетелей человечества», от которых конкретным представителям этого самого человечества лучше держаться подальше.
Бывает и так, что человек живет «ради семьи», вполне успешно сживая семью со свету. Тут, очевидно, та же самая проблема: во всех перечисленных случаях человек не знает реального научного исследования или подлинного творчества во всем их богатстве и полноте, так же, как не знает он реальных людей, из которых состоит человечество; деятели этого рода обычно сами рисуют себе образы всего перечисленного, которые становятся для них кумирами, той самой абсолютной ценностью, ради которой они готовы пожертвовать всем. То же и в упомянутом случае с семьей: реальной семьи, ради которой, как ему кажется, человек живет, он, по сути, не знает и домашних своих принимает не такими, какие они есть, а какими они являются ему в его воображении. Последствия такой аберрации восприятия представить себе нетрудно.
С тем, что «на земле внизу», проще. Боги земли древних язычников – это боги и богини плодородия, деторождения, войны, торговли;