Заповедник
Шрифт:
– Уж точно не в американских долларах и немецких марках. Этого добра нам не нужно!
– Сейчас нам нужно совсем не то: необходимо определить, какую планету мы исследуем более детально, – заявил капитан Зотов. – Первую? Третью? Седьмую?
– Что тут определять? – подал голос Делакорнов. – Вторую. Зачем нам первая? Это раскаленный кусок камня. Вторая имеет отличный коэффициент. Она ближе всего к кораблю. И к звезде. На ней скорее всего обнаружится жизнь!
– Зачем нам жизнь? – подал голос Кияшов. – Нам бы редкие элементы найти…
– Выходим ко второй планете. К Заповеднику. – принял решение Зотов, разом прекращая заходившую
Антон помрачнел и покинул мостик, испытывая сильную неприязнь к капитану. Именно за такие выходки он и не любил Зотова. То едва ли не в рот заглядывает своему подчиненному, а затем, когда нужда в познаниях Антона отпала, возвращает его регулировать двигатель. Да еще указывает: знай, мол, Делакорнов, свое место! С другой стороны, должен же кто-то заниматься починкой корабля?! Но почему именно он?! Механиков на корабле и так хватает. А он наверняка нашел бы себе дело поинтереснее. Может, и в самом деле, отыскать способ подобраться к шкафчику доктора Химеля…
Генератор удержания, работающий на холостом ходу, низко гудел.
– И чего ему, заразе, нужно? – извечным жестом ничего не понимающего технаря постукивая по кожуху сложной машины, поинтересовался Яловега и неожиданно выкрикнул: – Чего тебе нужно, зараза?! – К остальным он обернулся с противной улыбкой на лице: – Ваши соображения, коллеги-бездельники?
– Контакты почистить надо, – предположил молодой механик Цибуля. – Окислились контакты, сопротивление возросло, идет задержка сигнала…
– Платина окислилась?! – возмутился Яловега. – Впрочем, хм, и платина когда-нибудь ржавеет… Особенно на нашей «счастливой» посудине. Что вы стоите, как беременные ежи?! – рыкнул он на пятерку механиков, сгрудившихся вокруг генератора. – Тесты запускайте, да о линейных измерениях не забывайте. Кто у нас самый лучший электрик? Ты, Пирогов? У тебя ведь кандидатская степень по радиотехнике? Вот ты и чисть контакты, раз в космофлот пошел. Небо его, понимаешь, позвало… А мы займемся другими важными делами. Например, послушаем Делакорнова. Расскажи-ка нам, Антон, что там тебе капитан наговорил?
– Хочет исследовать вторую планету. – Антон улыбнулся, как человек, которого греют счастливые воспоминания. – Мою планету…
– То есть как это так – твою? – отозвался развинчивающий кожух генератора удержания Пирогов.
– Это я ей название придумал. Заповедник. Хорошее имя для планеты. Теперь каждый, кто будет изучать ее историю, вспомнит и мое имя. Меня же в книги впишут, как автора названия.
– Радости-то, – фыркнул Яловега. – Если бы они тебе заплатили за это. Я бы, к примеру, за работу, которая не входит в мои должностные обязанности, непременно потребовал премию. Время – деньги. Так-то.
– Не догадался, – вздохнул Антон.
– Это потому, Делакорнов, что ты не от мира сего, – наставительно сообщил Петр Кондратенко, отрываясь от монитора, поочередно выдающего результаты тестов разных блоков генуда. – И что ты пошел в механики? Тебе бы в священники…
– Буддийские, – добавил чистящий платиновые контакты Пирогов, – они такие там все бескорысые…
– Бескорыстные, – машинально поправил Антон.
– Или в цирке выступать, – хмыкнул Яловега, – из него бы клоун отличный вышел. Тоже без денег кривлялся бы, ходил по корабельной палубе, руки перед собой выставив, и в обмороки падал.
Улыбка сползла с лица Антона, и он буднично заключил:
– Стало быть, пока мы возимся в трюме с заржавелыми и промасленными железками, они будут исследовать лучшую планету в этом секторе вселенной. Я бы не прочь побывать на ней!
– У тебя еще все впереди, парень, – сказал Кондратенко, – я, когда такой молодой был, о чем только не мечтал… Но чаще всего…
– О бабах! – предположил один из механиков, породив взрыв хохота.
– А сейчас наш Петр Петрович мечтает только об одном, – заявил Яловега, перекрикивая смех. – О том, чтобы починить генуд! Не так ли, Петр Петрович?! Ты не забыл случайно, время – деньги!
– Дураки вы все, – обиделся Кондратенко и поведал: – Сбылась моя мечта. Сбылась! Я ведь механиком на космическом корабле хотел стать.
«Ну и ну, – подумал Антон, – что это за мечта такая – быть механиком на космическом корабле? То ли дело капитаном или навигатором – прокладывать путь к чужим звездам, где сокрыты несметные сокровища и ожидают такие тайны, о которых и помыслить нельзя, оставаясь на старушке Земле».
Механики протестировали каждый блок, весь генератор в целом, но никаких аномалий не обнаружили. Подобное положение вещей ничего хорошего не сулило. По-прежнему оставалось неясным, из-за чего произошла рассинхронизация. Вряд ли из-за окислившихся платиновых контактов!
Звездолет между тем приблизился ко второй планете, Заповеднику, как назвал ее Антон, и завис на геостационарной [4] орбите. Если уж «Семаргл» оказался рядом с планетой, нужно исследовать ее поверхность детально, а не носиться над ней с огромной скоростью. Один сектор, второй, третий… Плавно перемещаясь из одной точки в другую. И только так, шаг за шагом, достигать результата.
– Я не понимаю – и чего бы нам не высадиться на поверхность твоего Заповедника? – в который раз завел разговор на эту тему Цибуля. – Может, там золота немерено… Карманы бы набили – это ведь не запрещено… Не знаешь, что они там наисследовали?
4
На геостационарной орбите искусственный спутник планеты движется с той же скоростью, с какой она вращается. То есть словно бы висит над одной точкой поверхности планеты.
Делакорнов временами действительно отлучался в обсерваторию – когда появлялась нужда в его знаниях планетолога, его вызывали по громкой связи. Но так же быстро его возвращали назад. То ли капитан не хотел, чтобы он увидел что-то лишнее, то ли Зотов действовал просто из врожденной вредности – раз ты механик, а не дипломированный планетолог, сиди с остальными механиками, нечего лезть в приличное общество.
– Не знаю я, – буркнул Антон. – Говорят вроде, что жизнь внизу имеется. Невооруженным глазом заметна растительность, следы животных… Много воды… Состав атмосферы более чем подходящий. Кислорода много, ядовитых газов нет. Рай, одним словом. Хотя специальной программы для проведения детального анализа у нас нет. Может, зелень густая – это и не растительность вовсе. Или растительность не в нашем понимании…