Заповедник
Шрифт:
– Все, я долго терпел! – Кияшов сжал кулаки и вскочил с койки.
– Прошу вас, успокойтесь, – попросила има Галут, – не стоит конфликтовать из-за такого пустяка. Правда, не стоит.
– Свинья вы, Яловега, – сказала Инна. – Грязная, вонючая свинья!
– Чегой-то, у меня научные гипотезы рождаются, а вы меня ругаете почем зря… Могу же и я немного теорию научную двинуть?
– Гипотезы ваши действительно интересны, – заметил Химель, – но не могли бы вы придержать свои открытия при себе? Видите ли, далеко не все идеи, пришедшие на ум, имеет смысл выставлять на всеобщее обозрение. В противном
Антон засмеялся.
– Издеваешься, Химель, да? – Яловега помрачнел. – Думаешь, самый умный тут. Ну-ну. Это мы еще поглядим, кто тут самый умный.
– Как же вы всем надоели, Яловега, – сказала Инна. – Я уже начинаю жалеть, что ретлианцы вернули вас. Лучше бы они вам что-нибудь повредили, чтобы вы гадости говорить не могли.
– Ага, Ты бы вообще всех поубивала. Новицкого вон пришибить хотела, – мстительно заявил механик. – Поэтому тебя и вышвырнули из Солнечной системы. Неудержимая тяга к убийствам. Ненависть к мужчинам. Все, все всплывает наружу!
– Вы говорите очень страшные вещи, – вздохнула има Галут. – Мне тяжело слушать вас.
– Много ты, мохнатая, понимаешь! – выкрикнул Яловега. – Давно с пальмы слезла?
Кияшов рванулся к механику, но аурелианская принцесса, преодолевая отвращение, схватила его за руку и удержала на месте. Старпом постоял некоторое время, вращая налитыми кровью глазами, потом бухнулся обратно на койку.
– Повезло тебе сегодня, – сообщил он. – Если бы не има Галут, быть бы тебе крепко битым.
– Ретлианцы не простили бы вам нападение на сумасшедшего, – огрызнулся Яловега. – Мы для них неприкосновенны, хоть они нас и побаиваются… И правильно, между прочим, делают, потому что в гневе я страшен.
– Может быть, они бы сказали нам «спасибо», – предположил Антон. – За то, что мы решили для них такую заковыристую проблему. А то, что теперь с вами делать, раз вы сумасшедший, – непонятно.
– Зато что делать с тобой, понятно, – скривился механик. – Под нож тебя, под ножик, под ножичик-чик-чик…
Под глупое хихиканье Яловеги открылась дверь. Коля Сумароков вскрикнул. На пороге стояли два ретлианца. Один держал в лапах вместительную корзину, сплетенную из металлической сетки.
– Только не меня, не меня! – завопил Коля. – Я тоже сумасшедший! Вам и Михаил Соломонович подтвердит! Доктор, скажите им, что я ненормальный! Он – дипломированный специалист, он разбирается в наших болезнях!
– Мы все здесь немного не в себе, – подтвердил Химель.
Кияшов, сидевший ближе всех к двери, первым разглядел, что лежит в корзине, и проворчал:
– Охолони, придурок! Нам пожрать принесли. Наконец-то. Сподобились.
Ретлианцы молча поставили корзину на пол и так же молча удалились. Яловега вскочил.
– Я, правда, ужинал, но и позавтракать не откажусь! – объявил он.
– Но-но, грабки спрячь! – скомандовал Кияшов. – Первыми будут есть дамы. – И сменил тон на мягкий и предупредительный: – Скажите, има Галут, а вы пробовали когда-нибудь витаминовый мох?
– Протеиновый, – в который раз поправил Кияшова Михаил Соломонович.
– Пробовала. Он входит в солдатский рацион. Каждый член королевской семьи проходит военную подготовку, поэтому пища рядовых воинов мне не в новинку.
– Так кушайте, – любезно предложил Кияшов. – А то Яловегу только пусти к корзинке – все сожрет, а оставшееся распихает по карманам.
Кирилл Янушевич клацнул зубами и демонстративно отвернулся.
– Наверное, я не буду есть… Недостойно принимать еду от убийц соплеменника, – проговорила принцесса. – Хотя есть, конечно, хочется… Но имеет ли смысл продлевать мучения? Жаль, что я, подобно мудрецам Зинзавеи, не могу усилием воли останавливать сердце. Наверное, в данном случае это стало бы для меня лучшим выходом.
– Не стоит так расстраиваться, – заметил Михаил Соломонович. – Мох мы сейчас поделим и съедим. Вы ведь говорили, что вас могут выручить? Зачем же вам принимать смерть, да еще такую ужасную, от голода? Подкрепившись, вы сможете дольше противостоять врагам. В том числе и нам, если вы нас к таковым относите.
– Пожалуй, вы правы, – согласилась принцесса после недолгих раздумий. – Мне, будьте добры, положите вот тот пучок… С левого края…
Кияшов быстро разделил мох, выбрав для аурелианской принцессы самые свежие и сочные пучки. Яловега заворчал, но, встретившись взглядом с Кияшовым, счел, что лучше не выказывать неудовольствия. Мох умяли в течение пяти минут. В душ выстроилась очередь – каждый хотел запить скудный рацион, пока еще не отключили воду.
– Некоторые всю ночь обжирались! – проворчал Кияшов. В животе у него громко бурчало.
– Некоторых до этого пауки пытали, – выпучил глаза Яловега. – Опыты ставили, погубить хотели…
– И все потому, что эти некоторые сами на это напросились, – добавил Антон.
Вернувшись в основное помещение, пленники расселись по койкам. Скудная трапеза повлияла на всех угнетающе.
– Этак мы долго не протянем, – озвучил общие мысли Кияшов. – Кажется, они хотят нас голодом заморить!
Повисла тягостная пауза, прерванная диким воплем Сумарокова. Он едва не запрыгнул на стол, тыкая указательным пальцем куда-то в угол.
– Что… что это? – пробормотал Коля.
– Где? – Яловега нагнулся и резво отпрыгнул. – Мать моя женщина!
Антон пригляделся и увидел, что по стене быстро бегут несколько крупных черных насекомых такого отвратительного вида, что он ощутил тошноту. Членистые лапки, как у ретлианцев, быстро семенили по гладкой поверхности. Торчащая на тонком стебельке шеи головка была неприятного розового цвета. По правую и левую сторону головки – большие лохматые уши. Полупрозрачное тельце скрывалось в хитиновом панцире.
– Какая мерзость! – выдавила Инна.
Доктор Химель тоже не смог остаться равнодушным к появлению насекомых. Зажав рот носовым платком, он отвернулся и часто задышал.
И только има Галут сохраняла внешнее спокойствие, словно для нее гадкие существа являлись чем-то обыденным.
– Вы не боитесь их? – поинтересовался Кияшов с нескрываемым восхищением. В его глазах отчетливо читался восторг – что за женщина, даже насекомых не боится!
– Зюзюлей? – переспросила принцесса и бросила равнодушный взгляд на стену, гадкие твари уже почти перебрались на потолок. – А почему я должна их бояться? Они живут на этой планете повсюду.