Запределье 2

Изотов Александр

«Местные» даже не успели закричать, как моя рука среагировала, поднимая возникший в руке арбалет. Ну а что, привычка…

Вы нанесли 6491 урона Ладию, воскресшему умертвию.

Критический удар!

Опрокидывание — успешно!

Бедняга даже не успел запрыгнуть на соседа, сидящего рядом на лежаке и грустно обнявшего перебинтованную коленку. Мой выстрел в голову заставил его кувыркнуться и красиво отлететь в стену.

Тут же подоспела пара паладинов, по счастью оказавшихся рядом.

Один был в доспехе, второй голый по пояс — зомбяка прижали к полу, и на его бедную голову опустился искрящийся молот.

— Покойся с миром, брат Ладий, — вздохнул рядом старик Элронд, и, смахнув слезу, осенил себя священным знаком, — А я ведь помню, как он совсем мальчишкой сюда пришел…

Старик повздыхал, потом прижал пустой таз к груди, и снова направился в сторону тряпья. Я задумчиво проводил его взглядом — как раз он уже бегает туда-сюда?

Мне на плечо опустилась рука. Один из тех паладинов, тот, что без доспеха. Его грудь украшали бинты, а в руке он держал еще подрагивающий разрядами молот.

— Хороший выстрел, брат эльф, — он кивнул, — Такие воины нужны в нашей гвардии.

— Уже третий «запоздавший» за эту неделю, — рядом выругался лекарь, тот самый, что так тонко насмехался надо мной, — Что ж творится-то?

— Да, в этот раз легко отделались, — улыбнулся паладин, — Вон, стрелок какой отменный.

— Стрелок хороший, да, — усмехнулся лекарь, — Даже удивительно…

И все отошли от меня, снова занявшись своими делами. Паладины сразу направились к тем раненым, пришедшим с последней волной. Проверять, видимо, нет ли среди них таинственных «запоздавших».

Я скривил губы. Ну, молодцы, чё? Нет бы, помочь мне с заданием.

— Вот я тебя не понимаю, — опять шепнул мне Элронд, который уже в сотый раз прошел мимо. Его таз опять был завален горой тряпок.

— Э-э-э… — не веря своему счастью, протянул я, — Вам нужна помощь, да?

— Эх, гордыню бы твою за шкирку, да к темным эльфарам, — проворчал старик, — Помощь не предлагают, сынок. Ее оказывают…

Сказав это, он бодрой походкой направился в угол с камином. Его последние слова будто что-то зацепили во мне. Щелкнул тумблер, и я снова посмотрел на угол с грязными бинтами и тряпками. Рядом еще стояло несколько пустых тазов в стопке.

Тазы есть, тряпки есть, бинты есть. И руки у меня есть.

— Вот я тугодум, — вздохнув, сказал я.

— Зато стрелок отменный, — весело подмигнув мне, сказал прошедший мимо паладин. Видимо, он услышал мое откровение.

— Пипец, что творится-то? — едва ли не со стоном я побрел в угол, убирая арбалет.

С надутым видом, будто меня заставили, как в детстве, убирать за собой игрушки, я взял таз и стал накидывать туда тряпье. Графика тут была отличная, и все эти разводы на бинтах были выполнены так реалистично, что вызывали неприятные чувства. Их будто настоящая кровь пропитала.

Накидав бинтов, я побрел в тот угол, где их стирали. Что удивительно, никто мне и слова не сказал, а тот лекарь, что насмехался больше всех,

слегка подвинулся, пропустив к столу.

— Вода вон там, — только и сказал он, ткнув пальцем.

Я подошел к крану, торчащему из выступа над жарким камином, открыл его — и в таз полился парящий кипяток. Затем, подойдя обратно к столу, я взял ребристую доску…

Удивительно, но система сразу показала мне небольшой тулбар «грязное-чистое». Пока я натирал белье об доску, ползунок съезжал от грязного к чистому. Удобно, а то я уже боялся, что меня будут ругать за недостиранные тряпки.

Началось то, чего я так не люблю. Скучная монотонная работа. Постирать, отжать, развесить. К счастью, все действия отмечались ползунками: «мокрое-отжатое», «влажное-сухое». Мне теперь стало понятно, куда вешать — сначала снимаешь сухие бинты, на их место мокрые.

Злиться я начал где-то на пятнадцатом круге. Я открывал и закрывал журнал квестов, но там не отмечалось вообще никакого прогресса. Получалось, что у меня сейчас просто общественные работы на чистом энтузиазме. Что удивительно, нельзя было зациклить процесс — настоящая пасхалочка от разрабов. Смирись, послушник!

На двадцатом круге я был в ярости. К счастью, все злопыхатели вокруг вообще со мной не разговаривали. Болтали между собой, иногда перешучивались, но новичка не трогали.

На сороковом круге наступило безразличие. О, мой чудный Патриам. Какая радость после смены прийти домой, залезть в вирткокон и, наконец-то, отдохнуть в игре. В сказочном фэнтези, где надо сражаться с драконами, пуляться магией и… стирать долбанные бинты.

Я уже просто мысленно отмечал свои действия, разделив их на пункты. Поход за тряпками, бросаю в таз, поход обратно, наливаю воды, стираю, отжимаю, снимаю сухое, вешаю мокрое. И снова поход за тряпками…

Репутация со жрецами Древней Веры +100

Внезапно выскочившая иконка была как бальзам на душу. Боже ж ты мой, какая радость!

— Брат Антшот, ты что-то замаялся совсем, — сказал вдруг один из трудяг, с которым я делил постирочный стол.

— Нет, что ты, нисколько не устал, — едва не скрипя зубами, ответил я.

Я быстро просек фишку, что тут ценится. Бескорыстие, самоотверженность — вся эта добродетель у меня прямо занозой сидела в мозгах.

— Там вода заканчивается. Сходи, что ли, растолкай этих лентяев, — эльф указал на ту дверь, куда меня до этого не пускали.

Глава 17. Смирение. Часть 2

Мой персонаж кивнул и естественным движением утер себе лоб. Я отжал бинт, повесил на свободное место, и пошел в заветную дверь. В этот раз никто даже и слова не сказал, все были заняты, как обычно. А я как будто свой в доску стал.

Не успел я подойти к двери, как она скрипнула, и оттуда вышел паладин. Его золотой доспех и лицо были измазаны в крови, а сам он тяжело дышал, будто после боя. Я шарахнулся от хмурого взгляда, и он, ощутимо пихнув меня плечом, пошел дальше.